Версальская история

Стил Даниэла

В эту ночь Алекс снова осталась с Купом в «Версале».

Прежде она делала это не очень охотно, но Куп чувствовал себя весьма неуютно в ее крошечной квартирке, которая к тому же тщетно нуждалась в заботливой хозяйской руке.

«Это не дом, а большая бельевая корзина», — говорила про нее Алекс, и Куп был с ней согласен. Алекс очень нравилось в «Версале». Она с удовольствием купалась по вечерам в бассейне, болтала с детьми Марка, гуляла в саду. Казалось, в самой атмосфере здесь было нечто умиротворяющее, и Алекс отдыхала здесь не только телом, но и душой. Теперь ей было понятно и то, почему Куп так любит свой дом и так боится его потерять.

Через два дня Алекс снова приехала в «Версаль». Прямо с порога она объявила Купу,

что ей удалось договориться с коллегами и что в день вручения призов Американской киноакадемии она будет свободна. Но не успела она произнести эти слова, как ее лицо вытянулось, а в глазах промелькнуло что-то очень похожее на панику. Куп заметил это и встревожился, и Алекс, хоть и не сразу, призналась, что ей совершенно нечего надеть. У нее было только одно вечернее платье — то самое, в котором она была на приеме у Шварцев, но для церемонии вручения «Оскара» оно не годилось. Туда нужно было надевать что-то особенное, тем более, добавила Алекс, что она будет не с кем-нибудь, а с самим Купером Уинслоу. Но у нее совсем не было времени, чтобы ездить по магазинам и искать что-нибудь подходящее к случаю, и она не знала, как быть.

— Вот не думала, что когда-нибудь мне придется решать подобные проблемы, — рассмеялась Алекс, крепче прижимаясь к нему, и Куп по-хозяйски обнял ее за плечи.

— Не волнуйся! Это задача решаемая, — попытался успокоить он Алекс.

— Но я действительно не знаю, что делать! — в отчаянии воскликнула Алекс, бросая на него растерянный взгляд. — Ведь платье, какое мне нужно, не займешь у подруги, да ни у кого из моих коллег просто нет ничего подобного!

— Предоставь это мне! — уверенно сказал Куп. — И ни о чем не беспокойся. Я обо всем позабочусь.

Он действительно разбирался в таких делах намного лучше Алекс. На протяжении всей жизни он часто покупал своим подружкам вечерние туалеты и украшения и никогда не жалел на это денег. В результате Куп накопил богатый опыт, который в сочетании с отменным вкусом сделал его настоящим экспертом по части женских туалетов.

— Учти, я не собираюсь принимать от тебя подарки, — строго предупредила Алекс. Она не желала пользоваться щедростью Купа, кроме того, в отличие от женщин, с которыми Куп встречался до нее, Алекс была в состоянии самостоятельно оплатить любую понравившуюся ей вещь, будь то вечернее платье от парижских кутюрье или бриллиантовое колье. Но забота Купа ее тронула.

В эту ночь Алекс приснилось, что она в роскошном белом платье танцует на балу во дворце. Этот дворец весьма напоминал ей «Версаль», а кавалер, с которым она кружилась и кружилась под звуки вальса, был как две капли воды похож на Купа. Он был очень красив — красив и влюблен в нее.

Рядом с ним Алекс и сама почувствовала себя сказочной красавицей, она была совершенно счастлива, и ей не было никакого дела до того, что какая-то незнакомая ей женщина носит его ребенка.

Глава 15

Две недели пролетели незаметно, и не успела Алекс оглянуться, как уже наступил вечер вручения наград Американской киноакадемии. В этом году церемония состоялась несколько позже, чем обычно, — почти в самом конце апреля.

К этому сроку Куп, верный своему слову, купил для Алекс поистине волшебное вечернее платье от Валентине. Оно было скроено по косой из темно-синего атласа и безупречно облегало ее великолепную фигуру. С размером Куп тоже угадал: когда Алекс примерила платье, оказалось, что его нужно лишь немного укоротить. В дополнение к платью Куп взял напрокат жакет из русского соболя от Диора, а у Ван-Клифа — роскошный сапфировый гарнитур, состоявший из ожерелья, браслета и серег. При виде этого великолепия у Алекс дух захватило от восторга.

— Я чувствую себя как Золушка, которая в одночасье превратилась в прекрасную принцессу, — сказала она, примеряя сапфиры перед огромным зеркалом в затейливой позолоченной раме Куп пригласил для нее

парикмахера и визажиста, которые должны были помочь Алекс приготовиться к вечеру. Куп решил, что одеваться, укладывать волосы и наносить макияж ей следует в «Версале», чтобы не тратить время на переезды, к тому же в ее квартирке для этого не было никаких условий. Насколько Куп помнил, у Алекс было только одно небольшое зеркало в ванной комнате.

Потом Алекс отправилась одеваться, и через три часа она появилась перед Купом совершенно преобразившейся.

Казалось, с помощью волшебной палочки она действительно превратилась в сказочную принцессу. Нет, даже не в принцессу… Когда Алекс медленным шагом спускалась по широкой парадной лестнице, она была похожа на королеву, отправляющуюся на свой первый бал.

Завидев ее, Куп просиял. Алекс выглядела и эффектно, и элегантно, как и подобает настоящей аристократке. Алекс и сама заметила, что речь ее стала более плавной, а жесты величавыми и неторопливыми. В этом не было ничего удивительного: когда-то Алекс получила превосходное воспитание, однако, глядя на себя в зеркало, она вдруг заметила, что очень похожа на мать, и подумала, что дело скорее не в воспитании, а в наследственности. Много лет назад, когда Алекс была еще маленькой девочкой, миссис Маделейн Мэдисон тоже одевалась подобным образом, отправляясь на бал или торжественный прием, только сапфирам она всегда предпочитала бриллианты. У нее была очень дорогая диадема, украшенная ста шестьюдесятью пятью камнями старинной огранки, — фамильная драгоценность, перешедшая к ней от прабабки, и Маделейн надевала ее каждый раз, когда собиралась выехать в свет. Алекс очень нравилась мамина «корона», как она ее называла, и, лишь став старше, она поняла, что холодный блеск алмазов — да еще в сочетании с темно-синим платьем, похожим на то, что было сейчас на ней, — делал лицо Маделейн еще более бледным, неприступным и каким-то неживым.

— Вот это да! — воскликнул Куп и, не в силах удержаться, низко поклонился Алекс. Сам он был в одном из своих смокингов, пошитых на заказ лучшим лондонским портным, в лакированных туфлях и белоснежной рубашке из египетского хлопка, в манжетах которой поблескивали сапфировые запонки с цепочками — его собственные, а не взятые напрокат. Когда-то давно ему подарила их арабская принцесса, которую родной отец сослал подальше, чтобы помешать ей выйти замуж за Купа. Вспоминая тот случай, Куп часто говорил, что ее продали в рабство, лишь бы она не стала миссис Купер Уинслоу.

— Ты выглядишь просто потрясающе, любимая! — шепнул он Алекс, когда они выходили из особняка и садились в «Роллс-Ройс».

Куп рассказывал Алекс о том, как проходит церемония, да и сама она несколько раз видела телевизионные трансляции, однако ничто не могло подготовить ее к тому, как это происходит в действительности. Звуки фанфар оглушали; ослепительно сверкали лаком и хромировкой десятки дорогих машин и лимузинов; длинная дорожка-подиум была застелена толстым красным ковром, и по нему парами проходили знаменитости. Красивые женщины в великолепных платьях и украшениях стоимостью в миллион долларов величественно улыбались репортерам, которые суетились возле подиума. Среди этих женщин было много известных актрис, и в прежние годы Куп, несомненно, отправился бы на церемонию с одной из них, но сегодня ему было гораздо важнее быть с Алекс. Вместе они выглядели как живое воплощение аристократизма и респектабельности. Наводя на них объективы видеокамер и фотоаппаратов, репортеры торопливо щелкали затворами, и никто из них даже не догадывался, что непривычная к высоким каблукам Алекс буквально висит на сильной руке Купа. Это, впрочем, не мешало ей улыбаться задорной, жизнерадостной улыбкой, которая делала Алекс похожей на Одри Хепберн в знаменитом фильме «Завтраку Тиффани». Как и большинство приехавших на церемонию женщин, Алекс была красива, элегантна, изящна, однако в ней сразу чувствовались яркая индивидуальность и характер.