Вершина мира
Шрифт:
– Кстати, я забыла спросить, - расплываясь в улыбке, проворковала я, - чего вы сидите? Генерал полчаса назад дал команду на крыло и все уже уехали, кроме меня. Я жду перевозку для Влада.
Глядя, как вытянулись лица техников и три руки одновременно потянулись за телефонами, я поняла, что отомщена.
Я на цыпочках вошла в комнату, где спал Влад. Он дышал тихо, почти беззвучно. Присев на корточки у кровати я потрогала его лоб. Лоб был теплый, что заставило меня обеспокоенно нахмуриться. Вполне возможно это ничего не значит и в комнате просто жарко. Неплохо бы посмотреть его спину, но для этого придется включить свет. Пусть поспит еще немного, совсем немного. Скоро придет Никита и Владу придется проснуться. До этого еще есть время. Минута тишины...
Я
В коридоре послышался топот и на пороге возник Никита, тащивший носилки. Время вышло.
– Как он?
– Спит, - с некоторым сожалением, что сейчас придется будить Влада, ответила я.
Глава 12
Вопреки моим опасениям Влад не проснулся, когда его укладывали на носилки и спускали вниз. Визгливо взвыли над головой сирены, и перевозка помчалась в сторону порта. Не проснулся Влад и когда его перекладывали на каталку нашего транспорта в порту. Слишком крепкий сон моего подопечного начинал меня беспокоить. В индивидуальной аптечке не могло быть препаратов такой силы, а это рождает неприятные мысли на тему комы, хотя я знаю, что все эти мысли бред чистейшей воды. Или нет? Я даже толком осмотреть его не могу, только после взлета... Чушь! Травм серьезных нет, я же знаю. Я сама осматривала и не могла ничего пропустить. Да, побои сильные, да, кое-где содрана кожа, но не настолько же! Максимум, чем это может грозить - неделя вылежки мордой в подушку и подкормка обезболивающими. Я подняла высокие борта и закатила тяжелую каталку по трапу открытой специально для меня рампы транспорта. В салоне кто-то из парней сунулся помочь укрепить колеса в предусмотренные для этого пазы, но ему хватило лишь одного моего взгляда, что бы убраться куда подальше. Я должна знать, что замки креплений закрыты, как положено, а значит, должна сделать сама.
Закончив с крепежом, покопалась в шкафчиках хвостового отсека, где разжилась немудреным медицинским оборудованием. Зрачки реагируют на свет, все приборы показывают норму. Тогда почему...
– Сядь и пристегнись!
– резкий окрик генерала вырвал меня из задумчивости.
– У меня нет желания отскребать тебя от переборок!
Я одарила отца тяжелым взглядом, но в кресло все же уселась и раздраженно дернула ремни. Нужно успокоиться и все толком обдумать, причин для паники нет. Пока нет. Где я ошиблась? Что не учла? Тяжесть перегрузки вдавила в мягкие подушки кресла. Если датчики подтверждают мою правоту, то единственное, что могло вызвать такое состояние это лекарства. Чьими аптечками я пользовалась? Сразу после захвата я брала аптечку у Эжена, потом Никита отвел Влада в машину. Потом я долго осматривала детей, а потом мне сказали, что Влада отнесли в квартиру. Кто это был? С кем я разговаривала в полутемном коридоре того проклятого замка? От усталости путались мысли, и голова упорно отказывалась работать, но я заставила себя встряхнуться, как заставляла уже многие годы. Игорь. Да, точно он. Я огляделась, отыскивая парня. Вон он, всего в трех рядах от меня. Я едва дождалась окончания перегрузки. Как только давление ослабло, я рванула пряжку пристяжных ремней.
– Игорь, солнце мое, - тихо, что б больше нас никто не услышал, проговорила я, усаживаясь рядом, - расскажи-ка ты мне, что у тебя в аптечке?
– А что такое?
– его брови удивленно взлетели.
– Ничего, я просто попользовалась твоей аптечкой и мой пациент, - я кивнула в сторону каталки, - уснул. Крепко.
– После моей аптечки?
– Игорь
– Странно. С ней все было в порядке. Хотя... О, черт!
– Что? Что в ней было? Отрава? Наркотики? Что?
– Ань, я забыл, честно...
– на лице Игоря было написано искреннее отчаяние.
– Игорь!
– Да нет, это ничего страшного, - поспешил успокоить Игорек, - это 'слезы богов', транквилизатор такой... Ничего страшного, поспит пару часиков, потом правда, голова раскалываться будет, и пить будет очень... хотеть...
– Спасибо, что разъяснил, - съязвила я, расслаблено откидываясь на спинку кресла, все в порядке, - а то я тут все думаю - кто ж из нас доктор! Где ж ты его, родной, взял? Если честно не ответишь, генералу наябедничаю...
– А... мне его один товарищ подогнал, из армейских... Я после ранения очень плохо сплю, ну и вот...
– Ладно, сделаем вид, что поверили на слово, но что бы завтра с утра был у наших психов.
– Со мной все в порядке, - угрюмо буркнул Игорь.
– Я знаю, но что бы завтра был у психов, тебе подберут что-нибудь, более подходящее. Я проверю. И завязывал бы ты со 'слезами', а то лет через пять будешь сидеть на тихом дворике санатория для душевно здоровых гугукать и слюни пускать от счастья. Чего так смотришь? Тебя что, твой армейский друг не предупредил о последствиях? Еще раз словлю за самолечением, сама тебя в этот санаторий и отправлю. Усек?
– Усек, - уныло откликнулся он.
– Вот и хорошо.
Я перебралась на свое место, откинула спинку кресла, повозилась, устраиваясь поудобнее. Теперь можно и отдохнуть. Соседнее кресло скрипнуло, и в ухо вполз тихий голос Эжа.
– Слушай, Анька, я тут все думал о генетике.
– Чем тебе помешала эта безвредная наука?
– не открывая глаз, пробормотала я.
– У вас вся семейка такая ненормальная, подбираете всех сирых и убогих?
– Нет, не всех. Тебя ж не подобрали. А его, - я не глядя, ткнула в сторону Влада, - я не подобрала, а купила всего за пятнадцать кредов.
– Черт! Ань, я не хотел тебя обидеть...
– Ты и не обидел, а теперь пошел к той матери, дай поспать.
Эжен раздосадовано хмыкнул и поднялся. Вот и правильно, лети, голубь, отсюда, да подальше! Но голубь не улетел, над головой щелкнули замки багажного ящика, зашуршала ткань, и меня укрыли тонким пледом, заботливо подоткнув края.
...Дышать было тяжело и жарко. Лицо будто пленкой облепило какой-то влажной тканью. Он долго не мог понять, что нужно сделать, что бы глотнуть свежего воздуха. Оказалось, ничего героического предпринимать не надо. А надо всего лишь повернуть голову. Влад повернул, сморщившись от боли, вызванной этим простым движением. Но зато теперь он мог свободно дышать. А до этого не мог, потому что дышать лицом в подушку затруднительно. В подушку. Губы против воли расплылись в идиотской улыбке. Все хорошо. Ну и что, что ноет все тело, что адски хочется пить, что опять треснула разбитая губа. Все хорошо. Потому что будь плохо, вместо подушки он утыкался бы носом в набитый вонючей соломой тюфяк. Его не бросили, его забрали с собой, а он так боялся засыпать в той душной комнате, но у него не было выбора... Где-то над головой слышалось бормотание, кто-то разговаривал. Влад осторожно ощупал себя и беззвучно выругался - из одежды марлевая салфетка на спине, да простынка. И как он пойдет домой? Домой. Как приятно и тепло знать, что у тебя есть дом.
– Проснулся? Вот и молодец, - его похвалили, будто он сделал что-то из ряда вон выходящее, погладили по волосам, в губы ткнулось что-то мокрое. Капелька с этого самого мокрого потекла по губе, Влад осторожно слизнул ее языком. Вода. Ничего вкуснее в жизни не пробовал. Подхватил губами это мокрое и вытянул оттуда всю воду.
– Эй, губку отпусти! Не будет ничего хорошего, если ты наглотаешься ишерского мха.
Влад послушно отпустил губку и разлепил тяжелые веки. Все плыло перед глазами, и было почему-то голубым. Моргнул, усилием воли заставляя глаза сфокусироваться. Над ним склонилась Аня, а то голубое ее джинсовая рубашка.