Вершина мира

Прокопович Евгения

– Дурак, - пожала я плечами.

– Дурак гораздо лучше, чем сука, - задумчиво пробормотал Никита, таким нехитрым способом оценивая накал моих страстей, заставив меня слабо улыбнуться.

– Ты куда сейчас?
– поинтересовался Никита.

– К Владу.

– Пошли, провожу, - предложил Никита, - там репортеров куча.

– Я видела, - безразлично откликнулась я.

Мы спустились с мостика, и пошли по широкой аллее, ведущей к воротам поместья. Пройдя живую изгородь, миновали группу бездельничающих полицейских, тех самых, чьи голоса я слышала стоя на мосту. При появлении начальства парни подтянулись,

но, видя, что Никита не обращает на них внимания, заметно расслабились. Мы уже отошли от компании на несколько метров, когда до меня долетел обрывок разговора, заставивший меня остановиться.

– Не понимаю, чего с этим рабом так носятся! Давить таких надо. Он испортил мои ботинки, совсем новые! Ну, и я ему по роже! Он аж на задницу сел...

Я резко развернулась, отыскивая глазами говорившего. Среднего роста, лет двадцати восьми, и совершенно мне незнакомый. Вот он, тот, кого я искала полдня, на него можно излить радужное настроение, не заботясь, как это будет выглядеть. Подарок судьбы!

– Аня...
– Никита дернулся схватить меня за руку.

– Только попробуй...
– сквозь зубы прорычала я, заставляя Никиту отпрянуть, и не спеша двинулась к полицейским.

– Ботинки теперь только выбросить...
– в голосе полицейского слышалась неподдельная тоска. Из-за каких-то чертовых ботинок!

Накал бешенства достиг критической массы. Стоящие рядом с говорившим ребята, благоразумно отодвинулись при моем приближении. Не размениваясь на никчемные разговоры и предупреждения, я провела простейший, но от этого не менее действенный блок. Пяткой по ступне, яркой вспышкой боли на короткий миг, обезоруживая противника, остро жалея об отсутствии каблуков, под колено и с особым наслаждением коленом со всей дури в пах, так что б искры из глаз посыпались. Не ожидавший нападения мужчина не успел и пискнуть, не то, что ответить. Я смотрела на его скорчившуюся фигуру, чувствуя, как губы против воли кривятся оскалом, подумав секунду, добавила локтем меж лопаток, заставляя обидчика Влада рухнуть на колени. Как жаль, что по роже нельзя - следы останутся. Стоп! А кто сказал, что нельзя? И плевать на то, что нельзя, раз очень уж хочется. И пусть потом в суд подаст! Ухмыльнувшись собственным мыслям, я сжала кулак...

– Аня! Пальцы!
– за какую-то секунду до удара взвыл появившийся из-за кустов Эжен, понимая, что остановить меня каким-то другим способом просто не успевает.

Действительно - пальцы жаль, холодно пронеслось в голове, а колено не очень. Уже не особо усердствуя заехала коленом по лицу врага стоящего на четвереньках, заставив того повалиться в колючие кусты.

Безнадежно опоздавший Эж сгреб меня в охапку, оттаскивая подальше, на безопасное для поверженного врага расстояние, справедливо опасаясь, что я не до конца выполнила программу минимум.

– Вы что, не могли ее оттащить!?
– напустился Эжен на подчиненных, крепко удерживая меня за плечи.

– Оттащить кого?
– невинно изумился один из свидетелей.

– А что здесь что-то было?
– подхватил второй.

– Майор, да если бы здесь... то мы бы уж...
– скроил зверскую рожу третий, всем своим видом выражая готовность предотвращать и искоренять.

– Ну, да...
– подтвердил Никита.

– Хуже коросты, - проворчал Эж, и добавил мечтательно, - вот вернемся

на базу, уж я вас там...

Слушая этот нестройный хор, я захрюкала от еле сдерживаемого смеха. Ушибленное колено тихонько ныло, но я, ни о чем не жалела.

– Ты чего, Анечка?
– враз меняя тон, залепетал Эжен, не распознав в невразумительных звуках смех.
– Тихо, тихо, девочка...
– майор погладил меня по плечам.
– Все хорошо. Никита, глянь, он там живой хоть.

– Живой, - подтвердил Никита, с любопытством заглядывая в кусты, - вон, шевелится даже.

– Помогите ему вылезти, что ли, - брезгливо поморщился Эж.

– Вот еще, как залез, так пускай и вылезает, - буркнул кто-то.

– Рразговорчики!
– нахмурился Эжен, мигом восстанавливая порядок и субординацию, - Ланс, достань его, Вадим, помоги. А ты, - майор выразительно посмотрел на меня, - пошли со мной. Никита, ты тоже.

– Совсем с ума сошла?
– строго спросил Эжен, когда мы оказались на значительном удалении от места происшествия.
– Ты чем думала? Бросаешься на окружающих, что цепной пес! Ты соображаешь, что было бы, если бы повредила пальцы?

– Ничего бы не было!
– буркнула я, стряхивая с плеча руку майора.
– На больничный бы пошла.

– На больничный бы она пошла!
– передразнил меня Эж, зло сплюнув.
– А о людях ты подумала? А ты куда смотрел!?
– без перехода напустился он на шагающего рядом Никиту.

– Да кто ж знал, что она в драку полезет?
– попытался оправдаться Никита.
– К тому же, Аньку не так уж просто остановить!

Я улыбнулась, слушая их перепалку, прощая им все. Да и не могла я на них долго злиться, слишком многое нас связывает в этой жизни и не так уж просто перечеркнуть это из-за одного неудачного дня.

– А ничего, что я рядом иду?
– невинно поинтересовалась я, прерывая спорщиков.

Парни посмотрели друг на друга, потом на меня и внезапно расхохотались. Глядя на веселящихся полицейских, я подумала, что возвращаться в душную квартиру мне совсем не хочется, да и Владу я сейчас без надобности, он спит, а компания в таких делах штука лишняя. Кое-как отделавшись от назойливого конвоя, торжественно пообещав не устраивать больше драк, побрела вглубь парка, без особой цели и направления. Хотелось немного тишины и одиночества, которого уже давно не было, когда принадлежишь только себе и никому больше.

Откуда-то сбоку потянуло свежестью, говорившей о близкой воде. Повинуясь сиюминутному порыву, свернула с тропинки, ступив на отяжелевшую от вечерней росы траву. Ноги тут же насквозь промокли, но это меня беспокоило мало. Я продиралась через кусты с упорством, достойным лучшего применения, может к пруду была другая дорога, более удобная, но у меня не было желания ее искать. И дался мне, этот чертов пруд! Я раздвинула ветки, задохнувшись от детского восторга, глядя на темную поверхность воды, маслянисто поблескивающую в свете фонарей. Пруд был меньше, чем мне думалось, когда рассматривала его на снимке. Почти у самой воды стояла витая скамья с высокой спинкой. Идеальное место для отдыха и раздумий, скрытое от сторонних глаз. К тому же вода относится к тем немногим вещам, на которые человек может смотреть вечно, такова наша психология, не делающая различий между хорошим человеком и самой распоследней скотиной.