Вершина мира
Шрифт:
По обрывкам фраз в толпе до меня смутно дошло, что играю я уже более трех часов.
Казино уже раза четыре меняло шарики и крупье в надежде сбить мое везение и не разориться. Но жульничать со мной по-настоящему они не решались. Я краем глаза видела, как после второй смены шарика Никита отвел метрдотеля в сторонку. Сунув под нос веселому толстячку свои документы, доходчиво объяснил, что я дочь не безызвестного генерала Романова и, если вдруг понадобится, не пройдет и пятнадцати минут, как посетителей казино будут развлекать не девочки из кордебалета, а хмурая рота спецназа. Иногда Никита бывает крайне убедительным, даже я поверила, что под дверью казино толчется толпа людей
По спине текли противные струйки холодного пота, дело подходило к пяти миллиардам, еще одна ставка и я возьму банк. Ощущая на губах идиотскую улыбку я разделила фишки ровно на половину и опять поставила на черную. Предусмотрительно. Шарик долго крутился, не желая останавливаться, за ним безумным взглядом наблюдал управляющий, которого дружески поддерживал под локоть хмурый Эжен. Мир замер. "Если я и сейчас выиграю, нас живыми не выпустят, " - отстраненно подумала я. И никто не поможет. Как там пели реакционно настроенные предки? Ни бог, ни царь и ни герой. Спина покрылась липким потом в ожидании приговора. Шарику надоело бежать, он внезапно подпрыгнул и вывалился на красную десятку. Мой вздох слился со вздохом облегчения управляющего. Я проиграла ставку. Крупье озвучил проигрыш, я нахмурилась, жалея проигранных денег, заталкивая поглубже тут же возникшее желание отыграться, сделала над собой титаническое усилие, потребовав остановки игры. Крупье заметно расслабился.
– Выигрыш составил два с половиной миллиарда кредитов, - бесстрастно объявил он.
"Сколько!?" - едва не заорала я. Нет, нас сейчас точно убьют. Никто и никогда не выходил из казино с такими деньгами. Парни это тоже понимали, а потому любезно попросили управляющего помочь обналичить разноцветные фишки и отнести их всем вместе в соседний банк. Почему-то никакой радости от выигрыша я не ощущала. Может, действительно правы предки - главное не победа, а участие? Или сумма казалась мне настолько нереальной, что глупо было задумываться о ней всерьез.
Мы отправились к кассе, и только сейчас я заметила, что практически вся публика казино, побросав игровые места, наблюдала за моей игрой.
– Почему ты закончила?
– накинулась на меня Лиса, когда мы остановились у окошка кассы, - еще бы немного, и ты сняла бы банк!
– Сорвала, - устало поправила ее я.
– Что?
– не поняла подруга.
– Снимают штаны, - пустилась я в объяснения, - а банк срывают, - и, повернувшись к Никите, посоветовала.
– Не подпускай эту леди к игре, если не хочешь всю оставшуюся жизнь работать на игорные долги. Она азартная, а азарт штука коварная. Мне просто сегодня нечеловечески повезло.
Мы отнесли выигрыш в ближайший банк, работающий круглосуточно. Там нас приняли как родных, еще бы нет с такими-то деньгами! Взяв несколько сотен на текущие расходы, мы отправились дальше гулять по городу. Как-то не заметив, забрели на ярмарочную площадь. Несмотря на глубокую ночь, площадь была заполнена народом. Мы прокатились на всех аттракционах, которые только смогли обнаружить. Нам даже предложили покататься на страусе. Но все благоразумно отказались, памятуя мое сегодняшнее катание на верблюде.
Ночь только-только перевалила за свою половину, а мы, уже изрядно подустившие, решили отправиться в гостиницу. Когда мы уже подходили к стоянке такси меня окликнули, и, причем не по имени или фамилии, а по институтской кличке. Я пошарила глазами в толпе и, увидев свою давнюю подругу Надю, решила, что еще погуляю. Никто не возражал, только Эжен настоятельно советовал держаться подальше от темных углов и сомнительных заведений, объяснив свою заботу тем, что случись со мной, то
Мы мило посидели в маленьком уютном ресторанчике с темно-синими скатертями до пола и восковыми свечами на столах, не заметив, как за воспоминаниями уговорили две бутылки вина. Душа настоятельно требовала воздуха, мы покинули гостеприимный ресторан, оставив там щедрые чаевые. Прошлись немного по залитым разноцветными огнями древним улицам, и тут Надя предложила зайти в одно заведение, там будет такое развлечение, от которого я не останусь равнодушна. Во мне плескалась бутылка вина, и мне было все равно, куда пойти, главное присесть и желательно на воздухе. Но скорее из вежливости, чем из любопытства я начала расспрашивать, куда мы идем. Надя на мои расспросы таинственно ответила, что это не совсем обычный аукцион.
В дальнем углу площади располагался небольшой навес, полукругом возле него стояли ряды мягких стульев. Мы с подругой уселись посередине последнего ряда.
– Сейчас начнут!
– весело пообещала она.
На меня вдруг свалилась усталость и я пожалела, что не отправилась вместе остальными в гостиницу. Видя, что подруга захвачена предстоящим действом, я решила немного посидеть, потом тихо улизнуть. В этот момент занавес раздвинулся, моему взору предстала обычная дощатая сцена, украшенная вазами с живыми цветами. На этом благостное впечатление разбилось о суровую реальность. В левый угол сцены прошел маленький юркий человечек с лицом, напоминающим морду хорька. 'Хорек' воздел руки, к верху требуя тишины, гул толпы начал стихать.
– Добро пожаловать, - поприветствовал он зрителей, громким, чуть хрипловатым голосом базарного зазывалы.
– Ну что, начнем, пожалуй. Лот номер один! Цена от 35 кредов, кто больше?
– выкрикнул он зычным голосом.
В этот момент на сцену вытолкнули женщину лет тридцати. Я онемела от озарившей меня догадки
– Куда ты меня притащила?
– негодующе зашипела я прямо в Надино ухо.
– Что, не нравится?
– искренне удивилась она и вроде бы даже обиделась.
– Что здесь может нравиться, это же невольничий рынок!
– шепотом возмутилась я
– Ну и что, - пожала она плечами, - Главное, что интересно.
Мне вдруг стало противно, к горлу подкатила тошнота. Захотелось воздуха. Терпкого, ночного воздуха. Пусть городского, черт с ним, но свободного. Стало тесно. Торг шел своим чередом, и выставляли, уже не помню какой лот.
– Парень, двадцать шесть лет, молод, крепок...- заунывно перечислял распорядитель достоинства товара, да вот только брать никто не хотел - вид уж больно не товарный.
...Его вытолкнули на помост, на несколько секунд он ослеп от яркого света прожекторов. Да и какая разница - видит он или нет. Он не собирался смотреть в зал, как делал это раньше, мальчишкой. Тогда все хотелось рассмотреть кто из них, сидящих в зале, станет его новым хозяином. Новой бедой. К тому же немилосердно тошнило от голода и долгого путешествия. Раб сдерживался изо всех сил, стараясь, что б его не вывернуло прямо на помосте - убить не убьют, а вот бока намнут сильно. Плюгавенький, похожий на облезлую крысу, аукционер заливался соловьем, но никто не спешил вскакивать с места, начиная торг. Распорядитель подал знак помощнику. Тот резво подскочил к рабу, рывком спустил с его плеч остатки лохмотьев и с силой ткнул кнутовищем под подбородок, заставляя поднять голову. Но и после этого энтузиазма в зрительских рядах не прибавилось.