Вершина счастья

Кэмп Кэндис

— Я думал об этом.

— И?

— Полагаю, ты права. За ним должен стоять кто-то, ссужающий его презренным металлом.

Джереми бросил на нее изучающий взгляд.

— Единственный, кто может, как мне кажется, желать тебе зла, так это Ангус Гамильтон. Он жутко ревнив и непременно должен был догадаться, что у вас с Опал… — Она остановилась, слегка покраснев, не в силах продолжать, потому что не собиралась говорить об этом. Теперь Мередит знала — между ними снова возникла та желанная связь, которую она не должна ни под каким предлогом испортить своими ревнивыми подозрениями.

Девлин угрюмо

уставился на жену, угрожающе сдвинув брови.

— Ну? Так что у нас с Опал?

— Ты знаешь…

— Нет, не знаю. Так что же?

— Любовная интрижка, — торопливо пробормотала она.

— Господи помилуй, женщина, не успею я отвернуться, как ты принимаешься обвинять меня в очередном предательстве! Нас с Опал Гамильтон ничего не связывает!

— Джереми, пожалуйста, не лги. Мне кажется, я могу все это принять совершенно спокойно, но предпочла бы, чтобы ты обошелся без обмана.

— Я не лгу, — процедил Девлин сквозь зубы. — Мередит, посмотри на меня! — Он схватил ее за плечи. — Понимаешь?! Не лгу.

— Но она такая красивая… И так бегала за тобой…

— Сие не значит, что Опал подцепила меня. Ее красота банальна. В Лондоне я знавал таких, как она, и не находил в них ничего особенного.

— А в те вечера, когда уезжал на Акробате… Разве ты не встречался с ней?

— Твое воображение не знает предела! — взревел Девлин. — Я делаю именно то, что делаю! Так вот, я скакал верхом, надеясь утомить себя физическими упражнениями настолько, чтобы рухнуть и уснуть. Таким образом я пытался облегчить муки жизни с тобой. Ты сводила меня с ума! Видеть тебя даже в тех жутких платьях — и не сметь До тебя дотронуться… ты просто не представляешь, какая это боль! Верховая езда являлась одним из методов, которые я использовал, чтобы бороться со всем этим. В один из тех вечеров — в один! — я поехал в таверну в Гринуоке и встретил там Блейна Рэндалла. Там, будучи пьяным, злым и обиженным, я дал шлюхе несколько монет, чтобы та переспала со мной… Но ничего не получилось! Я не хотел никого, кроме тебя, Мередит! Я люблю лишь тебя!

— Нет, ты не можешь.

— Не будешь ли ты так любезна прекратить говорить мне, что я могу или не могу делать, думать и чувствовать? Я все-таки знаю об этом больше, чем ты. Так вот, я говорю, что я люблю тебя!

— Но такое же просто невозможно!

Как ей хотелось поверить ему! Его слова открывали дорогу в счастливое будущее, однако целая жизнь самоуничижения не позволяла принять это признание безоговорочно.

— Я некрасивая… нескладная и… высокая. Да и злю тебя.

— Конечно. Фактически ты делаешь это прямо сейчас. Но злость не означает полное отсутствие любви. Возможно, ты и не красавица, но я весь зажигаюсь изнутри, когда вижу твое лицо. Никогда раньше мне не приходилось испытывать такого блаженства, как в постели с тобой. Ты вовсе не нескладная. Да и с какой стати меня должно волновать, что высокая?! Я тоже.

— Ты женился на мне ради земли. Ради своей свободы.

— Да. Й еще потому, что хотел тебя. Может, и любил тогда, но даже сам не подозревал об этом. Учти — любовь может расти и развиваться. Она не всегда возникает с первого взгляда. Мередит, ты подходишь мне. Какое бы сочетание качеств ты ни имела, это именно то, что нужно для меня и чего я хочу. Я никого никогда не любил,

но тебя… люблю!

Одна рука Девлина резко обхватила ее за затылок и притянула к себе. Он поцеловал Мередит глубоко и долго, двигаясь губами на ее устах с безграничной страстью и любовью. Она растаяла, ее губы раскрылись, и язык с готовностью скользнул навстречу ему. Джереми застонал и толкнул жену обратно в постель, а затем нежно, без слов, вошел в нее.

Когда все завершилось, он со вздохом откинулся на спину.

— У меня всегда было твое желание, — пробормотал Девлин, — но никогда — твоей любви.

— Это неправда! — спонтанно воскликнула Мередит и остановилась, осознав, как много ему открыла. Теперь он будет иметь над ней полную власть.

Джереми улыбнулся и притянул жену на свою широкую грудь для ласкового поцелуя.

— Но если ты можешь любить меня, почему мне отказано в этом?

— Это не одно и то же. — Она нахмурилась.

— Почему?

— Не одно и то же — и все! — огрызнулась Мередит, раздраженная тем, что муж принуждает ее поверить ему, пойти против всех мнений и убеждений, сложившихся о нем.

«Такой потрясающий мужчина, как Джереми Девлин, не может любить меня, — напомнила она себе. — И все же… Он сказал, что любит… Но…» Мередит вырвалась из его объятий и спрыгнула с постели.

— Вернись.

— Нет, я должна подумать, а это не удается, когда ты рядом. Я отправляюсь прогуляться верхом. .

Девлин отбросил одеяло.

— Я с тобой.

— Только одна, — твердо ответила она.

— Черт возьми, женщина, как мне убедить тебя?

— Не знаю, — несчастно отозвалась Мередит. Губы Джереми дернулись. Он не знал, смеяться ему или кричать. Мередит — самая несносная женщина, которую он когда-либо знал. Но она принадлежит ему… и у него целая жизнь, чтобы убедить ее в своей любви.

Девлин улыбнулся: «Не такая уж плохая перспектива, если она означает еще множество таких ночей, как прошедшая.

Мередит умылась и быстро оделась, при этом Джереми исполнял роль ее служанки. Она торопливо позавтракала прямо на кухне, покраснев от неприличного замечания Далей, что, судя по румянцу на щеках, господин, очевидно, вернулся к ней в спальню.

После этих житейских мелочей Мередит направилась на конюшню, что-то весело напевая себе под нос. За последние двадцать четыре часа она пережила такую поразительную смену эмоций, что с трудом могла постичь это; пережила, став счастливее, чем когда-либо в жизни — и все же осталась в ужасном страхе, потому что теперь ей ничего не хотелось терять.

— Мисс Мерри! — воскликнул Сэм, увидев хозяйку, и поспешил навстречу, но лицо чернокожего слуги не освещала обычная добродушная улыбка и лоб обеспокоенно пересекался морщинками. — Мэм, я так рад, что вы пришли.

— Спасибо. Думаю, я возьму Мерси и немного прогуляюсь, если ты оседлаешь ее.

— Слушаюсь, мэм. — Он крикнул конюху, чтобы тот занялся лошадью, а сам снова повернулся к Мередит. — Мэм…

— Да? Сэм, что случилось?

— Понимаете, мэм, — начал слуга, — я бы хотел, чтобы вы взглянули на кое-что. Я не знал, как поступить, когда увидел это. Неб просил меня поставить его в известность, если увижу что-нибудь необычное, но это слишком важно для него. Я уж подумывал, не сказать ли самому хозяину.