Вершина счастья
Шрифт:
После ухода Уитни Лидия подошла к Джереми и, опустившись на колени у изголовья постели, заглянула ему в лицо, а затем отвела волосы, упавшие на лоб. Глаза Девлина открылись, и он криво усмехнулся. Слезы брызнули из глаз миссис Чандлер.
— Мередит оставила мне кое-что от боли. — Она смешала дозу дрожащими руками и помогла ему выпить лекарство. — Она лечила тебя.
— Знаю. Я все слышал.
— Почему же ничего не сказал?
Джереми пожал плечами и поморщился от неприятного ощущения ломоты во всем теле. — Не видел для этого причины.
— Она так сожалела, Джереми. — Лидия наклонилась ниже и положила ладонь ему на руку. — Не сердись на нее, пожалуйста. Я никогда не видела, чтобы она так вела себя. Обычно Уитни очень добрая и милосердная. Не могу представить, почему она позволила Джексону избить тебя.
Девлин внимательно смотрел на Чандлер своими голубыми бездонными глазами, словно изучая.
— Что ж, значит, я первый…
Он отвернулся и через несколько минут погрузился в беспокойный сон. Лидия вздохнула и села на неудобный табурет, чтобы ждать его пробуждения.
— Где Мередит? — Дэниэл окинул взглядом стол, вопросительно вскинув брови.
— В своей комнате, — мягко ответила Лидия.
Она утомилась после долгого дежурства у кровати Девлина. Он проснулся через несколько часов и принял еще одну дозу лекарства. Чандлер вернулась в дом и послала служанку посидеть около него, дав указание девушке сообщить ей, если самочувствие избитого ухудшится.
— Она больна?
— Только сердцем. — Что ты имеешь в виду?
Лидия тут же поведала ему о событиях дня, удивившись усмешке Дэниэла на рассказ о вспышке ярости у Мередит.
— В чем дело? — поинтересовалась миссис Чандлер. — Ты ведь не можешь быть доволен ее поведением.
Харли отмахнулся от ее замечания.
— А почему бы и нет? Это один из немногих знаков, говорящих о подлинных чувствах Уитни, которые мне когда-либо приходилось замечать.
— Что ты хочешь этим сказать? Выходит, вы с ней частенько ссоритесь и кипите от ярости?
— Вовсе нет… Я имею в виду настоящее, необузданное чувство, свидетельствующее о любви или ненависти. Обычно Мередит прекрасно владеет собой. Рад убедиться, что она не гипсовая статуя.
Лидия сокрушенно вздохнула.
— Может, и так… но я надеялась… Без сомнения, ты сочтешь сие глупостью, но мне казалось, Мередит и Джереми могли бы… Ну, она могла бы увлечься им.
— Если бы она была к нему равнодушна, то с чего бы так разозлилась? — уклончиво пробурчал Дэниэл.
Лидия изумленно уставилась на него.
— Дэниэл, о чем ты говоришь? Ты бы потерпел… что-то между ними?
— Смотря что это самое ЧТО-ТО. Я уже, впрочем, и так наговорил слишком много.
Он откусил кусок гусятины и запил щедрым глотком пива. Съев еще немного, Харли отодвинул блюдо, хотя оно оставалось наполовину нетронутым.
— Сегодня мне не очень-то хочется есть… Пожалуй, схожу-ка я в конюшню и взгляну, как там Девлин. Лидия взглянула на его тарелку, но ничего не сказала. Дэниэл ушел, тихонько насвистывая какой-то незатейливый мотивчик.
Харли пришел в помещение конюшни и поднялся по узкой лесенке на чердак, тяжело и часто дыша. На секунду он остановился, чтобы отдышаться, прежде чем войти в убогую комнатушку.
Сделав знак девушке, дежурившей возле Джереми, уйти, Дэниэл осторожно присел на скрипучий табурет. Девлин открыл глаза, затем повернулся на бок. «Старик, конечно, пришел выяснить, что я сделал с его падчерицей», — мелькнуло в его голове.
— Насколько я понимаю, сегодня ты попал в переделку, — начал Харли. Джереми только кивнул. — Расскажи, что произошло?
— Я вел себя дерзко, — ухмыльнулся Девлин, — и за это получил «гостинчик» в виде плетки.
— Мередит приказала тебя высечь? — поинтересовался Дэниэл
— Нет. Она просто сказала Джексону, что меня нужно наказать.
— А ты заслужил наказание? — голос Харли звучал почти насмешливо.
— Ну-у… все зависит от того, как на это посмотреть.
— Чем же ты так разозлил Мередит? Девлин дерзко уставился на Дэниэла. Он знал, Харли придет в ярость, если узнает о поцелуе. Тогда наказание, полученное по воле Мередит, покажется ему милостью божьей. Да, да, милостью по сравнению с гневом старика. И все же Джереми был слишком горд, чтобы врать.
— Пусть Мередит сама скажет вам об этом.
— Ну, от нее-то мне ничего не добиться. Она говорит только то, что хочет сказать. А в данной ситуации совсем не похоже, чтобы моя падчерица поведала мне обо всем — она заперлась в своей комнате.
— Почему?
— Лидия говорит, ей стыдно смотреть людям в глаза. Ладно, это все женские глупости… Отчего Мередит вышла из себя?
— Я дотронулся до ее священной кожи, — саркастически бросил Джереми.
Дэниэл улыбнулся чуть заметно и загадочно. Девлин изумленно уставился на него. По мнению Девлина, даже неродному отцу не должно было бы казаться забавным, что слуга так легкомысленно обращается с женщиной, находящейся под его опекой. Если бы Мередит принадлежала Джереми и какой-нибудь мужчина оказался бы столь же дерзок, он бы снес ему за это голову.
— Что ты чувствуешь сейчас по отношению к Мередит? — поинтересовался Харли, еще больше удивляя Девлина.
Странный свет вспыхнул в глазах Джереми, но он ничего не ответил. Не мог же Девлин сказать ее отчиму, что теперь хочет его падчерицу еще больше. «Амазонка»… Так он назвал Уитни в самом начале их знакомства. Какое подходящее имя для нее сегодняшней, когда она бросилась между ним и Джексоном, храбро подставляя свое тело под плеть, чтобы спасти его. Джереми никак не мог понять, почему ее так разозлили его поцелуи, но нельзя отрицать и другого — он вызвал в ней сильнейшие эмоции. Она ведь хотела его. Девлин верил, что в этом-то ему трудно ошибиться. Но желание зародило в Мередит чувство внутреннего протеста. Ее яростный приказ о наказании — яркое свидетельство силы этого протеста и, соответственно, силы ее влечения.
Джереми твердо решил, что вся ее пылкость и огонь будут принадлежать только ему — и никому больше. Но это совсем не является ответом для Харли. Как можно безразличнее он произнес:
— Она также остановила порку и лечила мои раны… Я не могу ненавидеть Мередит за это, верно?
И снова таинственный свет вспыхнул в его глазах: Дэниэлу пришлось наклониться поближе, чтобы разобрать слова избитого. — Ни одна женщина никогда прежде не владела мною…
Харли наклонил голову набок, рассматривая мужчину, лежащего перед ним. На какой-то миг он даже засомневался, правильно ли поступает.