Вершина счастья
Шрифт:
Поднявшись, Джереми прошел к умывальнику и смочил полотенце, затем вернулся к кровати и нежно обтер ей ноги, смывая запекшуюся кровь. Мередит открыла глаза, почувствовав прикосновение холодного материала.
— Что? Что случилось? — сонно поинтересовалась она.
— Извини, любимая, я смывал следы нашей первой близости с твоих ног. Больно?
— Нет, кажется, нет.
Она вспыхнула от интимного прикосновения, хотя прошедшей ночью ей пришлось испытать нечто более существенное. Прошедшая ночь! Есть от чего покраснеть. Как безумно она реагировала на его ласки, как быстро он соблазнил ее! Боже, да она же сама умоляла Джереми довести начатое до конца. Как унизительно!
— Хорошо…
Девлин поцеловал живот Мередит. Нежная кожа дернулась от прикосновения его губ. Он спустился ниже, и она торопливо отодвинулась. Усмешка тронула его губы.
— Слишком рано? Ладно.
Рот Джереми вернулся к ее груди, дразня соски до тех пор, пока они не разбухли. Он осыпал поцелуями тело жены, постепенно продвигаясь по боку и закончив на ягодице. Она слегка подпрыгнула, когда Девлин слегка закусил нежную кожу зубами. Руки обхватили ее мягкую плоть, слегка приподнимая и сжимая. — О, Мередит, — простонал он.
— Ты же не собираешься… — Она смущенно запнулась.
— Снова заняться любовью? — закончил Девлин за нее. — Да, если это, конечно, не причинит тебе боли.
— Неужели недостаточно прошедшей ночи?
— М-м-м, — пробормотал он, не переставая целовать ее. Наконец, оторвавшись, Джереми произнес:
— Никогда не достаточно! Убедись сама.
Он взял ее руку и поднес к своей взбунтовавшейся плоти.
— О! — только и смогла выдохнуть Мередит. Никогда в жизни не представляла она, что сможет дотронуться до… этого. Даже мысленно Мередит не могла назвать вещи своими именами. Тем не менее, ее пальцы совершенно естественно сомкнулись вокруг, и она, изумленная и восхищенная атласной гладкостью кожи, ощутила пульсирующую твердость. Плоть затрепетала в ее руке, и Мередит подпрыгнула от неожиданности.
— О!
— Это и все, что ты можешь сказать? — поддразнил Джереми.
Его губы покусывали нежный изгиб шеи. Она сжалась, борясь с предательским теплом, которое он пробуждал, но все-таки вздрогнула. Тихий стон вырвался из груди.
В тот же миг рот Девлина сомкнулся на ее губах. Мередит обнаружила, что руки бродят по его телу, касаясь поросли на груди, гладкой кожи бедер, твердого позвоночника в окружении твердых мускулов спины. Джереми издал какой-то нечленораздельный звук, и его губы прямо-таки обезумели на ее устах, язык ворвался в рот. Наконец, тяжело дыша, он оторвался.
— Коснись меня, Мередит.
— Что?
— Коснись меня… Помнишь, я говорил, что научу тебя доставлять мне удовольствие? Так вот, это твой первый урок. Мне хочется, чтобы ты изучила мое тело, узнала его, как свое собственное.
— Но где? И я не знаю, как.
— Просто делай то, что тебе нравится, дотрагивайся, где пожелаешь. Ты сама поймешь, что и как…
Мередит неуверенно продолжила свое исследование, массируя мускулы груди, скользя пальцами сквозь густые заросли волос, и даже прикоснулась к твердым пуговкам сосков. Ладони перебрались к рукам Девлина, открывая силу, таящуюся под кожей. Затем она провела по ногам, ощутив покалывание волосков, твердость костей и крепкую мускулатуру.
Внезапно его рука схватила Мередит за волосы и подтащила к себе для поцелуя, дикого и необузданного, который клеймил ее рот, как самую заветную территорию. Джереми приподнялся на локте и прижал Мередит к кровати. Ноги раздвинулись само собой, и он оказался между ними, чтобы вонзить свое горячее древко в ее мягкость. Она ахнула от сладостной чувственной красоты его вхождения, почти не заметив слабого всплеска боли.
Девлин начал двигаться внутри нее, но, в отличие от первого раза, более мягко и глубоко. Скоро голова Мередит стала непроизвольно метаться из стороны в сторону. Джереми врывался в нее, и она выгибалась навстречу, стремясь, чтобы он еще больше заполнил ее. Мередит хотела его всего. И чего-то большего. Она даже не знала, чего именно, но потребность была глубокой и сильной.
Но Девлин знал. Услышав ее всхлип отчаяния, он начал двигаться быстрее, унося с собой к новым мирам ослепляющего блаженства. Джереми буквально принуждал ее изгибаться все больше и больше, заставлял хватать ртом воздух и сжимать его спину, непроизвольно вонзаясь ногтями в кожу. Она произносила «Джереми…», почти умоляя о продолжении этого неистовства, и затем вдруг почувствовала взрыв глубоко внутри себя, в той части, которой теперь владел он. Глубокий трепет доставил волны наслаждения по всему телу, и Мередит резко вскрикнула. Никогда прежде не испытываемая радость пронзила Девлина: он преподнес ей дар величайшей красоты, и ее отзыв делал его счастливым. Он тоже достиг взрыва удовольствия, сделавшего мир темным и горячим.
Прошло немало времени, прежде чем они вернулись в реальный мир. Совершенно выдохшийся Джереми поцеловал Мередит в щеку и буквально скатился с нее. Она чуть не вскрикнула от разочарования: ей хотелось наслаждаться его тяжелым теплом и чувствовать расслабленность мужского тела. Но Девлин тут же притянул ее в свои объятия. Мередит счастливо уткнулась лицом в его грудь, ни о чем не думая, а лишь купаясь в море ощущений, которые несколько минут назад пронеслись через ее плоть.
Когда Мередит проснулась, Джереми брился перед зеркалом. Почувствовав ее пробуждение, он, улыбаясь, обернулся.
— Привет, соня, — поддразнил Девлин. — Я тебя измотал?
Она вспыхнула от такого намека и удивилась, почему он не пошел бриться в свою комнату. Встать при нем? Начать одеваться? Хотя ночью он и видел ее обнаженное тело и полностью владел им, Мередит все-таки стеснялась Джереми при полном свете дня и разума.
Когда она не поднялась из постели, Девлин напомнил ей:
— Тебе лучше пошевелиться, девочка моя. Мы уезжаем в Чарлстон. Или ты забыла о нашем свадебном путешествии?
Мередит откашлялась и растерянно промямлила:
— Э… Нет, конечно. Но… Но ты еще здесь и…
— Что ты имеешь в виду, Мередит? — Он озадаченно нахмурился.
— Ну, я же… На мне… нет одежды, — закончила она фразу слабым голосом.
Джереми разразился смехом:
— С чего вдруг такая скромность? Ночью я видел тебя совершенно голой. И, в случае, если до тебя еще не дошло, я намерен видеть тебя в таком виде как можно чаще.
Он повернулся обратно к зеркалу, весело покачивая своей золотистой головой.
Его насмешливость заставила Мередит почувствовать себя глупым ребенком, поэтому она не стала задавать вопросов, которые так мучили ее. Будет ли он продолжать их любовные занятия? Неужели это будет не одна только брачная ночь? Неужели Джереми не покончил с местью? И что это за наказание, которое доставляет ей такое наслаждение?