Вершины не спят (Книга 2)
Шрифт:
Признаться, Астемир не имел на этот счет опыта и не мог понять ошибки Думасары. Он готов был даже похвалить обновку, но смущенный вид Казгирея озадачил его.
Казгирей не стал огорчать Думасару и Астемира, тем более что, кроме них двоих, да кур, да дворового пса, да нескольких важных гусей, больше никто не видел чудесно преображенной хозяйки дома.
Как и следовало ожидать, гетлибже действительно удалось на славу. Даже Астемир подшучивал, что в агрогороде будет не лучше. Казгирей был счастлив в этом гостеприимном доме, многое вспоминалось ему, многое хотелось ему сказать, но возница, нанятый
Расставаясь с Думасарой, Казгирей все-таки сказал простодушной женщине, что, по московским обычаям, в этом наряде не выходят за порог дома, только супруг имеет привилегию любоваться супругой в кружевном наряде.
Думасара серьезно выслушала это наставление и приняла к сведению, хотя и несколько разочаровалась. Зачем наряжаться только для Астемира? Вот если бы пройтись по улице в кружевах — это другое дело!
— А на свадьбу можно приехать в этом платье? — спросила она и тут же поправилась: — Вместе с Астемиром?
— На какую свадьбу? — сурово остановил ее Астемир. — Может быть, ты собираешься на свадьбу к Иналу? Разве ты не знаешь, что мое здоровье не позволяет мне ехать так далеко? Поедешь туда одна.
Эта отповедь сдержанного доброго мужа озадачила Казгирея. Он пытливо взглянул на него и понял: Астемир уклоняется от поездки, а расспрашивать о причинах не надо.
НАХОДКА В МОГИЛЬНИКЕ
По обычаю народа, свадьба должна состояться в доме жениха. Торжественно перевезти невесту из дома матери в дом жениха надлежит посаженому отцу с помощью друзей жениха; только к концу свадебного пира молодую жену передают мужу.
Конечно, Инал знал обычай. Но его свадьба была особенная не только потому, что кабардинец женился на русской, это случалось и прежде, но Инал женился на красавице вдове, городской даме. Действительно, Вера Павловна Преображенская была видная русская дама, не какая-нибудь кроткая девушка из непросвещенной горской семьи. Еще помнили ее отца, полковника царской армии, помнили то время, когда его дочь — юная красавица, вышла замуж за деникинского офицера, вскоре погибшего. А познакомился с ней Инал, когда Вера Павловна уже была артисткой Пятигорского драматического театра. Вскоре к его влюбленности прибавилось убеждение, что Вера Павловна украсит дом первого человека в Кабарде.
Вера Павловна с уважением относилась к обычаям кабардинцев. Она готова была подчиниться всему, что требует приличие. Но Инал не находил нужным слепо следовать традициям. Он бросал вызов противникам и страшился того, что можно было бы истолковать как уступку врагу.
Эльдару он сказал так:
— Я облегчу тебе задачу распознавания врагов. Не забывай, Эльдар, что их становится тем больше, чем больше наши успехи. Не удивляйся. Так и должно быть: наши успехи возбуждают ярость врагов. Об этом говорит товарищ Сталин. Ты плохо знаешь речи нашего вождя. Но ярость врагов не страшна, если мы будем бдительны. А распознать врага, валлаги, не так уж трудно, этому, кстати, очень поможет моя свадьба.
— Как так? — удивился Эльдар.
— А вот как: кто против меня, тот, значит, против
— А Казгирей?
— Что Казгирей?
— Он был наш враг, но ведь он честно вернулся к нам.
Инал уже не раз вспоминал первый откровенный разговор с Казгиреем в машине на пути в Пятигорск.
— Поживем — увидим. Очень хотел бы, чтоб было так. Но с него нельзя спускать глаз, хотя он и вступил в партию. Это ты помни, Эльдар. Упустишь тут что-нибудь, не прощу. Революция тебя не простит. Ты смотри, фракционеры поднимают голову то тут, то там. Троцкого выгнали, но троцкисты не спят. Казгирей — это тоже фракция. В нем еще сидит националист. А товарищ Сталин учит: фракций в Коммунистической партии быть не должно. Партия монолитна. Народ проникнут политико-моральным единством. У нас цель одна и средства общие.
— Но ведь ты сам говорил, что Казгирея направил к нам Степан Ильич?
— Там наверху Степан Ильич не видит то, что мы видим. Мы ходим по лесу — не он. Нам смотреть под ноги. Валлаги! Сам Степан Ильич не простит нам, если мы прозеваем. Ради победы революции мы не должны либеральничать. Мы должны пробуждать революционные силы в народе и беспощадно подавлять силы враждебные. Тут размышлять нечего. Тут ученье одно: диктатура! Казгирей будет делать свое дело, а вернее, наше; мы используем его имя. А попадет под руку Казгирей с его «высшими» соображениями, с его либерализмом — пусть догоняет моего отца.
Далеко не все успели забыть кровные счеты Маремкановых и Матхановых, поэтому известная поговорка в устах Инала звучала особенно значительно.
Подобными речами Инал зажигал не одного Эльдара. К тому же чистка партии приближалась, и Инал пользовался каждым удобным случаем, чтобы подготовить партийное мнение.
Свадьба Инала и объявление о партийной чистке — эти два события как-то смешались в сознании многих в одно. Вот как все завертелось вокруг этой свадьбы.
Мальчиков-музыкантов привезли на грузовике за день до того, как ожидался приезд Инала с невестой.
Дом, в котором разместили музыкантов, стоял по соседству с домом Инала. Четверть века назад тут жил со своею семьею уважаемый Кургоко Матханов, отец Казгирея.
В доме Инала, по другую сторону сада, шла кутерьма. Там жарили и варили, готовили тесто, пекли и потрошили кур. Дымили костры, в больших котлах варили баранину, заправляли бульон кореньями. От котлов неслись аппетитные запахи. Всем управляла, по просьбе матери Инала старой Урары, тетка Казгирея, старая, давно овдовевшая Амира.