Вершитель судеб
Шрифт:
– А кто младший посол? Почему мне было раньше не доложено? – гневно спросила императрица.
– Это Марсель Ориньяк, Ваше Величество! Он не ожидал застать сию особу при дворе, а когда увидел, смел первом делом предупредить меня, так подругою я считалась у Волковой. А уж после я к вам, – она упала на колени и протянув руки до ее платья, страстно заговорила:
– Знаем, знаем, – протянула императрица, – о-очень воспитанный и честный молодой человек, – она немного поостыла и по всей вероятности придумывала достойное наказание для Ирины. В словах Алены сомневаться она не могла, тем более, что замешан здесь и французский посол.
Алена воспряла и духом и уже более уверенней произнесла:
– Я только ради приличной репутации графа Кротова смею печалиться. К самому Сергею давно у меня нет никаких сердечных помыслов. Тем более, что просватана я уже! И я прошу вас, Ваше Величество не карайте гневом своим Ирину! Ведь полюбила я ее, как сестру! Смягчите гнев на милость! – слезы катились по щекам Алены и она, уливаясь ими, ползала на коленях перед Елизаветой.
«Чтоб тебе всю жизнь на коленях ползать и прощения вымаливать вплоть до внуков своих!» – подумала Ирина и потеряла сознание. Елизавета приказала Алене вызвать для нее монастырского лекаря, а не дворцового, как раньше.
Алена осталась одна над бессознательным телом своей бывшей подруги. Императрица обещала в скорейшем времени позаботиться об удалении из Петербурга сей девицы. Радости Алены не было предела.
«А Кротова заполучить мне теперь ничто не мешает!» – подумала она. Вошел лекарь, Алена искренне поцеловала Ирину бесчувственную до сей поры и, попрощавшись вышла.
Первым делом она решила посетить дом Волковых, дабы предупредить о будущей расправе императрицы с их семьей.
– Как?! Ирина?! – кричал Игорь. От такого известия бурые пятна на лице его стали совсем коричневыми. Алена, утирая слезы сидела рядом с Матвеем Степановичем Волковым.
– Я просила государыню смягчить гнев на милость и не слишком наказывать Ирину, – и Алена расплакалась, вполне правдиво и убедительно.
– Я убью того подлеца, что посмел над моей сестрой так поступить! – горячо произнес Игорь, – а ее надо запрятать в монастырь! Надолго!
– Ты пока не спеши, Игорь, пусть все улягется и императрица немного забудет об этом. Уж после можно будет думать, как помочь Ирине. Я слышала, что в монастырь ее хотят отправить. И лекарь из Спасо-Андрониевского монастыря как раз прибыл ко двору. С ним наверное и отправят Ирину.
– О какой помощи ты говоришь? – закричал Игорь, – кто теперь позволит нам с нею увидится? – Он схватился за голову. Противоречивые чувства обуревали сейчас душу Игоря.
Какой позор и это перед тем, как Игорь хотел предложить Алене руку и сердце. Теперь конечно с этим придеться подождать.
– Я не верю в это, – сказал он тихо, – я не был в восторге от того, что она живет в Париже, но зная ее благородство и честность был уверен в порядочности. Теперь и не знаю что делать?
– Не вини себя или случай, – горько сказал отец, – я баловал ее и отпустил в чужие земли. Что о ней говорят неправда, но перечить мы не можем.
Алене удалось немного успокоить Игоря и она попросила его выйти и просвежиться немного, что он незамедлительно исполнил. Отец Ирины постарел за эти два часа лет на двадцать.
– Спасибо, дочка, что не отказалась зайти к нам с сим печальными вестями. Но ты теперь не ходи к нам. В опале мы будем царской и небезопасно это для тебя, – грустно сказал Матвей Степанович и поднялся с кресла, чтобы пойти и рассказать обо всем жене своей Светлане.
Игорь и Алена остались одни. Он сидел на тафте и подперев голову руками, о чем-то думал. Она пустила в ход все свое льстивое обояние и несуществующую любовь, чтобы как-то успокоить его.
И именно сегодня ему удалось в первый раз поцеловать ее. И это странное и грустное стечение обстоятельств сильно подействовали на обоих, что поцелуй их оказался страстным и продолжительным. Для Игоря это было открытие, для Алены – сравнение. Не в пользу бывших любовников.
Она решила во что бы то ни стало сойтись с Игорем и оказывать мнимую помощь без ведома императрицы и Ирины, дабы не вызывать подозрений в сотворенном ею зле.
Глава 3
Ирина очнулась в незнакомой и пропахшей сыростью комнате. Сквозь решетчатое окно она заметила последние отблески дня и вспомнила все, что с ней произошло. На улице также беззаботно хозяйничало лето и никому на свете не было дела до Ирины. Она вдруг впервые в жизни ощутила дикую боль и отчаяние.
«Вот так наверное и Игорю было плохо», – вдруг сквозь слезы подумала она. Даже и в горе она никак не могла стереть из памяти до боли родной облик брата. Ей было стыдно не за то, что она осуждена за несовершенный грех, а за то, что никто этому не поверит и это позорное пятно ляжет на всю ее семью на многие-многие лета.
«Так и заканчивается моя жизнь!» – подумала она с грустью. Ночью пришел инок и сказал, что с ней хотят поговорить родственники.
– Я никого не хочу видеть! – отрезала она. За окном садилось солнце, а Ирина становилась с каждым часом сильнее и мудрее. Все происходящее было до такой степени страшным и невероятным, но реальным, что она решила принять эту действительность таковой, какая она есть на самом деле.
«Никто мне не поверит ни сейчас ни потом, зачем же искать поддержки у людей которые любят тебя, но не могут тебе помочь. Это только расстроит и унизит их больше, а меня еще сильнее».
Она решила покориться своей судьбе. Она согласна была принять это с одной только надеждой, что когда-нибудь ей придеться увидеть в таком же состоянии ее злейшего врага – Алену Климову.
«Я буду каждый день проклинать имя твое в своих молитвах и когда-нибудь молитва достигнет своего апогея и заставит тебя страдать также!»
И поздно ночью Ирину Волкову перевезли в Спасо-Андрониевский монастырь и еще через полмесяца она приняла постриг под именем Елены и стала монахиней. Самой красивой и самой кроткой.