Вершитель
Шрифт:
– Это не спасет меня от их мести.
– Может и не спасет. Но пока регеровичи разберутся, кто враг, а кто друг, пройдет немало времени. А когда разберутся, будет поздно. У Киева будет крепкий союз с Царьградом. Каким бы ни был Рюрик безумцем, он не отважится пойти на Царьград.
От неудобного положения спина Хакона затекла ноги онемели. Он переменил положение, ветка под ногой хрустнула…
Хакон замер, как ящерка, и, кажется, перестал дышать.
Остров Руян затаился.
Табомысл и Аскольд тоже замерли, вслушиваясь в тишину.
– Здесь
Хакон не стал дожидаться, пока его обнаружат враги. Вскочив, разбойник во весь дух понесся к морю. Между валунов замелькала лохматая голова.
– Викинг! – закричал Аскольд, срываясь с места. Следом за ним Табомысл бросился в погоню. Оружие, которое имели при себе два этих мужа, – кинжалы и ножи – им не пригодились. Викинг бежал быстро и ловко маневрировал между валунами. Настичь его могла только стрела Перуна.
Добежав до воды, Хакон нырнул и исчез в морской толще. Аскольд прыгнул в воду и поплыл, ожидая, когда Хакон вынырнет.
Наконец, голова пирата показалась над водой, и Аскольд устремился к нему, но Хакон снова нырнул.
Аскольд нырнул следом, но никого под водой не увидел, кроме камней и пугливых рыбешек среди водорослей.
Вынырнув на поверхность, несколько минут Аскольд ждал, пока голова беглеца снова появится над водой, но викинг словно утонул. Неожиданно Аскольд почувствовал, что противник утягивает его на дно. Аскольд набрал в легкие воздух. Два тела сплелись под водой, схватка была не на жизнь, а на смерть. Хакон поднял со дна камень. Удар пришелся точно по темени, и киевский наместник разжал руки. Хакон увидел на шее Аскольда наместника знакомую вещь – амулет Хвистерка. Оборвав шнурок, Хакон вынырнул на поверхность, хватая воздух ртом и отплевываясь, поплыл на другую сторону мыса и скоро исчез из вида.
Табомысл вовремя нашел Аскольда, вытянул неподвижное тело на берег. Перекинув через колено соплеменника, Табомысл помог легким освободиться от воды. Аскольд закашлялся и открыл глаза.
– Как ты?
Аскольд отдышался:
– Жив, кажется.
– А где пират?
– Пират мертв.
– Это был разведчик? – спросил Табомысл.
– Даже если так, теперь это не имеет значения. Наша тайна покоится на дне моря, – заверил союзника Аскольд.
… Оттепель заставила саксов отказаться от мысли перейти реку по льду. Пришлось возводить переправу.
К князю Гостомыслу прискакал гонец от знатного ободрита воеводы Яныка и сказал, что за рекой началось движение противника.
Старый Гостомысл вскочил на коня и отправился вместе с гонцом к Лабе чтобы собственными глазами увидеть неприятеля и оценить опасность.
Мрачная картина предстала перед Гостомыслом.
Весь левый берег Лабы в местечке Люне, как раз напротив поместья графа Яныка был заполонен франками. Они все прибывали и прибывали, копошились, как муравьи, казалось, им нет конца. Валили лес, подвозили снаряды для дальнего
Гостомысл невольно оглянулся на крепость за спиной.
Небо над Велигардом еще было мирным. Смеялись женщины и дети, вставало солнце, дул ветер с моря, в воздухе витали запахи воды и надежда на счастье, но это уже были предвестники войны.
Глядя на уходящие мирные приметы, старый Гостомысл отправил гонца за подмогой в Киев, к своим единоплеменникам, ободритам с острова Руян – князю Аскольду и его брату Диру.
Столица ререговичей – крепость Велигард – стала готовиться к осаде.
В город стекались повозки с продовольствием, камнями, песком и лесом. В надежде укрыться от неприятеля, вагры, полабы и варны везли в Велигард свои семьи, имущество и скот.
Жители обновляли оборонительные укрепления, закладывали щели в городской стене, углубляли крепостной ров.
Гостомысл с зятьями, сыновьями и внуками обходил укрепления, делал замечания и отдавал распоряжения.
Зима была теплой, шел мелкий дождь, однако казалось, над крепостью Велигард нависли не тучи, а мрачная тень беды.
… Как и полагал Табомысл, брат его, Великий Гостомысл попросил о помощи.
Перед гонцом Аскольд ничем не выдал своих планов.
Гонцу оказали честь, усадили за стол, потчевали, как дорогого гостя. Сытый и пьяный, гонец заснул на своем ложе, чтобы не проснуться никогда. Только Аскольд и хазарская колдунья Вельдрада знали о зелье, которое подмешали в питье гонцу.
Ранним утром тело убитого было сброшено в яму и присыпано землей, и вороны слетелись на добычу.
Аскольд же преисполнился уверенности, что вместе с гонцом они скрыли следы своего предательства. Со спокойной душой киевские наместники принесли жертвы богам, собрали дружину и выдвинулись в Полоцк.
Полоцк был исконной землей их отца, Дира Старшего. Город стоял на реке Двине, на торговом пути между Хазарским* и Венедским морями. Сюда стекались торговые караваны с юга и севера, востока и запада. Хазары, евреи, арабы, персы, византийцы, славяне и викинги по воде и волоком везли сюда изделия мастеров: стекло, янтарь, серебро, посуду, оружие, инструменты. Постепенно Полоцк превратился в торговый и ремесленный центр и стал лакомым куском для пиратов всех мастей. Дир Старший погиб, защищая Полоцк, и датский конунг Рагнар Лодброк занял город, обложил данью и поставил на княжение своего сына Хвистерка.
Потеря Полоцка ставила Аскольда и Дира в униженное положение в Хазарском каганате. Несколько лет братья мечтали отомстить за смерть отца и вернуть наследный престол. И вот, наконец, удача улыбнулась им: Хвистерк отправил часть войска из Полоцка за добычей на соседние земли.
– Что мы скажем Великому князю, когда он спросит, почему мы не прибыли в Велигард? – задал Дир Младший вопрос брату Аскольду.
– Не думаю, что он уцелеет в битве с Людовиком. – Циничный ответ старшего брата не понравился Диру, но он смолчал.