Версия Барни
Шрифт:
— Так какой же?
— Сперва вы.
Однако сбить его не удалось.
— Так. Сейчас… Суббота, воскресенье… Понедельник.
— А какое число?
— Слушайте, вы не на то дерево лаете. Я никогда не мог запомнить ни номер моей машины, ни номер карточки соцстраха, а когда выписываю чек, всегда прошу кого-нибудь подсказать дату.
— А какой сейчас месяц?
— Апрель. О! Попал. Какой я молодец!
— Время года?
— Ну, ребята, иду на золотую медаль. Апрель — стало быть, лето.
По щекам Соланж заструились слезы.
— Что с тобой? — удивился я.
— Ничего.
— Какой нынче год?
— По календарю моего народа или согласно христианскому летоизмельчению? В смысле исчислению.
— От Рождества Христова.
— Тысяча девятьсот девяносто шестой.
— А где мы?
— Детская игра. Мы в кабинете доктора Гершковича.
— На каком этаже?
— В нашей семье сыщиком был мой отец, а не я. Мы ехали в лифте. Соланж нажала кнопку, и готово дело. Что дальше?
— В каком мы городе?
— В Монреале.
— В какой провинции?
— Так, сейчас будет потеха. Мы живем в благословенной провинции, которая затиснулась между Альбертой [Онтарио. — Прим. Майкла Панофски.] и еще одной такой же на континенте Северная Америка, Земной шар, Вселенная, как я писал в четвертом классе на коричневой бумажной обложке такой тетрадки — как она называлась-то? — где записывают задания на дом.
— А в какой мы стране?
— В Канаде пока что. Это Соланж у нас сепаратриска.Извините, не выговорил. Она у нас «за». То есть чтобы Квебек был отдельно. Так что нам надо следить за собой — вдруг что-нибудь не то с языка сорвется!
— Повторяйте за мной следующие слова. Лим…
— Боже ты мой: она сепара – тистка! Утро для меня не лучшее время.
— Лимон, ключ, шарик.
— Лимон, ключ, шарик.
— А сейчас я хочу, чтобы вы начали с цифры сто и считали в сторону уменьшения, вычитая по семь.
— Слушайте, до сих пор я был очень терпелив, но это уже чересчур. Не буду я этого делать. Я могу. Но не буду, — сказал я, закуривая «монтекристо». — Ха! Скусил тот конец, что и требуется. За это мне дополнительные баллы дадут?
— Будьте так добры, прочтите, пожалуйста, слово «охват» по буквам задом наперед.
— Вы в детстве читали про Дика Трейси?
— Да.
— Помните, когда он сделался тайным агентом, он называл себя «кищыс». Это «сыщик» наоборот.
— Так как насчет слова «охват» наоборот?
— «Т», «в», «а» и так далее. О'кей?
— Припомните, пожалуйста, те три слова, которые я просил вас повторить чуть раньше?
— А можно я спрошу?
— Да.
— Вы бы не нервничали во время такого теста?
— Нервничал бы.
— Апельсин там был. Ну, одно из тех ваших слов. Я вам и другие два скажу, если вы мне назовете Семерых Гномов.
— Что у меня в руке?
— Да как ее, был-ля! Не шариковая ручка, а эта, хрен ее разбери — а вы знаете, куда макароны откидывают? В дуршлаг! Во как!
— Что у меня надето на руке?
— Да этот, по которому время смотрят. Будильник!
— Извините, — пискнула Соланж и убежала в приемную.
— А теперь возьмите, пожалуйста, эту газету в правую руку, сложите пополам и опустите на пол.
— Нет уж. Хватит. Вы мне вот что скажите. Как я с этим вашим детским тестом справился?
— Ваша мама была бы довольна.
— То есть вы не станете надевать на меня смирительную рубашку?
— Нет. Но я бы посоветовал вам показаться невропатологу. Следует кое-что уточнить.
— Насчет работы мозга?
— Надо действовать методом исключения. Возможно, вы страдаете не только переутомлением. И это может быть не просто безобидная забывчивость, нередкая в вашем возрасте.
— Что, может быть опухоль мозга?
— Не стоит сейчас делать скоропалительные заключения. Вы живете один, мистер Панофски?
— Да. А что?
— Просто спрашиваю.
На следующий день я обманом проник в библиотеку Макгиллского университета и глянул в энциклопедию:
Когда Альцгеймер в 1907 году описывал болезнь, которая теперь названа его именем, он расценивал ее как атипичную форму тотальной деменции… с прогрессирующим распадом памяти и корковыми очаговыми расстройствами… Повторяемость болезни внутри одного рода в различных случаях может свидетельствовать как о доминантной, так и о рецессивной форме наследственности… Болезнь Альцгеймера морфологически неотличима от старческого слабоумия;…Сьорген и др. (1952) указывают на то, что в роду, где имелись случаи болезни Альцгеймера, частота старческого слабоумия выше статистически ожидаемой…
О господи! Кейт. Савл. Майкл. За что мне это, Мириам?
Патология
В основе заболевания лежит диффузная атрофия головного мозга, преимущественно его коры, характеризующаяся большей очаговостью, чем при других видах старческого слабоумия. При коронарном микротомировании видна однородная атрофия извилин, расширение борозд, уменьшение массы белого вещества и вентрикулярные вздутия.
А что, может быть, может быть…
Клинические проявления
Первое проявление — легкая потеря памяти. Домохозяйка забывает, куда положила шитье, у нее подгорают котлеты, в магазине она забывает сделать одну-две покупки. Работник умственного труда забывает о назначенных встречах или застывает в смущении посередине лекции, силясь подобрать нужное слово. Болезнь прогрессирует медленно и ощутимее может не проявляться год или больше…