Вертел я ваши кланы! Том 3
Шрифт:
— Чего успели? — не поняла Катя.
— Здравствуй, Тима дорогой, — такое впечатление, что Аврора там даже зажмурилась от удовольствия, — вот теперь ты будешь моооой, ты мне очень-очень нужен! Я сварю тебя... на уууужин! [1]
— Миша, — у Кати глаза стали по блюдцу, когда Аврора заговорила стихами, — у неё что, крыша поехала?
— Аврора, он нам целый нужен! — я забеспокоился, — в смысле, чтобы чердак не потёк!
— Прости, Тимоша, злой Мишка не разрешает мне тобой поиграться!
Мы с Катей
— Мама, ты ведь сейчас шутишь, правда?
— Не совсем... Мне бы очень хотелось положить этого ... милого и хорошего человечка на сковородку с маслицем, поставить на огонь и жарить до румяной корочки, время от времени ... возрождая. Но мы создавали рай, а не ад, — голос Авроры стал привычным, спокойным. — Этот чмошник попал сюда по ошибке, и я заставлю его отработать все его грехи. Но относительно гуманными методами, конечно.
— А я уж начала думать, что ты с ума потихоньку сходишь, — с облегчением выдохнула Рики, отдавая мне контроль.
«Капец, как я испугалась!»
«Я тоже. И это не шутки. Если у Авроры поедет крыша – нам всем того... не до смеха, короче, будет».
— Ха! Не дождётесь! — фыркнула Аврора. — Я сознание в кучу не для этого собирала. Итак, Миша, что планируешь делать со своей добычей?
— Для начала – избавиться от трупа. Аврора, сообщи, пожалуйста, Вадиму и моему отцу о случившемся.
— Уже, Миша, уже всё сделано. Вадим сейчас оставит в кабинете Тимофея маяк, чтобы вернуться по нему с телом, и постучится к тебе, будь готов принять.
— А коммуникатор сигнал тревоги не передал? — вспомнила Катя.
— Ещё нет, коммуникатор пока что думает, что пульс у пациента есть. Дома у него никого нет, поэтому можно спокойно вернуть тело и уйти порталом, после чего я дам коммуникатору послать сигнал спецслужбам. Только надо дом закрыть изнутри, в идеале – оставить записку. В общем, Кирилл лучше во всём этом разбирается.
— Хорошо. Как он там, в себя пришёл?
— Потихоньку приходит. Я для него создала больничную палату. Пусть первой мыслью будет, что его откачали.
— Миша, — Катя задумчиво смотрела на вирт-капсулу, — я что-то так и не поняла, что сейчас вообще было?
— Мы его сознание загрузили в Аврору, — начал я объяснять. — Он теперь как когда-то Рики. Не жив, но и не умер совсем. В игре он чувствует себя... также, как ты, когда попадаешь в игру. Его магические способности тоже при нём. То, что он в игре – он, конечно, поймёт. По игровому интерфейсу. А, ещё. Он теперь свободен от всех данных им клятв.
— А его дочка у нас, и наговорила достаточно... — догадалась Катя.
— Да, и теперь качество её жизни зависит от того, насколько охотно её папа будет сотрудничать. А чтобы он был посговорчивее, Аврора может транслировать ему потоковое видео с коммуникатора
— Миша, тебе не кажется, что сковородка с маслом всё же гуманнее? — прыснула Аврора.
— Пусть сам выбирает, — махнул я рукой. — Что-то Вадим долго...
Вадим с отцом прибыли почти одновременно, отец своим ходом, а Вадим – порталом. В дальнейшем мы с Катей не участвовали. Нам пришлось заняться уборкой – полностью поменять раствор в моей капсуле, не просто промыть, а заменить фильтр. На всякий случай, кто знает, сколько яда осталось в системе. Хотя он вроде не очень устойчивый. Во всяком случае, специфического запаха я больше не чувствовал.
С бабушкой поговорили, объяснили, что пытались человека спасти, но не успели. И что последствий не будет.
Предсмертную записку Минин всё же успел нацарапать, пока яд ещё не начал действовать. Из-за неё-то Аврора и не поняла сразу, что Тимофей принял яд. В записке он взял всю вину за случившееся на себя. Только не объяснил, какие у него мотивы были. Ничего, объяснит. Записку тщательно сняли со всех ракурсов, чтобы Аврора воспроизвела её в вирте.
Тело, как потом рассказал отец, промыли в холодной воде, чтобы смыть остатки солевого раствора, и оставили в ванне, прямо в одежде. Туда же, на бортик, телекинезом перенесли ампулу из-под цианида. Кому надо – найдут. Уходя, почистили все следы нашего и своего пребывания и закрыли дом изнутри.
А Аврора подредактировала записи всех окрестных видеокамер так, будто никто не подъезжал и в дом не заходил.
Вот интересное дело. Мы ведь Тимофея Минина пальцем не тронули, он сам отравился. А пойди, докажи... Поэтому проще представить всё дело так, будто нас там и не было. Хотя, наверное, притянуть нас с Катей к трупу у полиции всё равно не получилось бы. Но, как говорится, от сумы да тюрьмы не зарекайся. В правоте этого изречения я за последние три месяца неоднократно имел возможность убедиться.
Отмыв капсулу и заменив фильтр, мы с Катей отправились в вирт. Пора пообщаться с Тимофеем. В холле ресторана мы встретились с Вадимом и дедом Петром.
— Отличная работа, Миша, — встретил нас дед похвалой вместо приветствия. — Мы уже послушали запись разговора Минина с Ефимовым. Один только этот разговор – повод для суда патриархов.
— Не торопись, Пётр Александрович, а то успеешь, — ответил ему Вадим.
— Да-да, и получу гору красных от цианида трупов, — дед хмыкнул. — Ты меня, Вадимка, не учи, я в эти игры играл, когда твои предки ещё с луками и стрелами бегали. Конечно, подождём и накроем всех.