Верю Огню
Шрифт:
Глава 9
Темные, пустые коридоры здания Комитета гулко отзывались эхом неторопливых шагов. Изредка в конце бесконечных галерей появлялись и тут же исчезали тени постовых. Приближаясь в двери оперативного штаба, Иван Сергеевич замедлил шаг.
Одиноко светила лампа дневного освещения, выполняющая в этом углу коридора функции дежурного фонаря. На гладком, древнем паркете, второй год дожидающемся своей очереди на ремонт и замену, проступали свежие царапины. По всему видать бойцы Медведева
Ловчиц приоткрыл дверь в покрытый глубоким сном штаб. В лицо ударила духота и слабый храп. На полу темной комнаты едва проступали силуэты спящих людей. В данный момент все здесь напоминало армейскую часть, расквартированную на ночлег в какой-нибудь школе.
– Кто тут? – жестко прошипел кто-то у самых ног.
– Лов – чиц, - произнес по слогам Иван Сергеевич.
– Все отдыхают, товарищ подполковник….
– Ну, и ты, заодно.
– Неправда. Я вас еще в коридоре слышал. Спросил так, для порядка, да и для того, чтобы вы на меня не наступили.
– Ну-ну. Будем считать, что ты за словом в карман не полез, а начальник – дурак. Бог с ним, скажи-ка ты мне лучше, где спит Волков, Алексей который?
– А вон, в углу. Возле Ходько и дамы из «Интерпола». Сегодня все здесь. Вы же сами звонили, что мы были на месте…
– Звонил, это верно, но ты мне другое скажи, исполнительный мой, как бы это мне в темноте добраться до Волкова? Хотя, нет, поступим иначе, разбуди-ка ты мне его сам, а я его в коридоре подожду. Путь выйдет, мне пошептаться с ним надо.
– Есть, – ответил боец, поднялся и тихо исчез где-то в темноте.
Ловчиц аккуратно прикрыл за собой дверь, подошел к подоконнику и, выложив на него список желаний Волкова, сигареты и зажигалку, стал ждать. Волков появился быстро, заспанный и хмурый, кутаясь в накинутое на плечи синее армейское одеяло.
– О, - решил подбодрить и настроить на должный лад своего собеседника Иван Сергеевич, прикуривая и морщась от поплывшего к потолку дыма, - сразу видно, наш человек. Легок на подъем. Работа научила?
– Она, родимая, - простецки потягиваясь, ответил Волков. – Какой у нас в дежурке сон? Есть время ночью – спишь, а нет – нет.
Ловчиц протянул Алексею сигареты. Тот отрицательно покачал головой, и легонько хлопнул себя по животу. Под его одеждой что-то глухо тенькнуло, наполняя пустой коридор, характерным звуком стеклянной посуды.
– Пиво, - пояснил Волков, - поговорим?
– Поговорим, - согласился Ловчиц, - сгребая в сторону курительные принадлежности. – А откуда «дровишки-то»? – спросил он, хитро глядя на то, как Алексей извлекает из-под одежды, одну за другой, две бутылки «Балтики».
– Мы тут воспользовались добротой вашей, виноват, …в общем, брюнеточка помогла, а Андрюха проспонсировал. Благо ему вернули и деньги, и документы…
– Эх, - тяжко вздохнул Иван Сергеевич, - учи их, учи, все равно – одни двойки. Всех уволю нахрен, – добавил он, шутя. – А охрана, как пустила?
– А что, охрана будет ее досматривать?
– Ну, да. Ладно, открывай….
Бутылки охотно псыкнули, наполняя воздух густым, ярким запахом. Иван Сергеевич с удовольствием причмокнул, сопровождая первую порцию напитка, благодатно покатившуюся к желудку.
– Хорошо, - заключил он и, переводя взгляд куда-то в окно, задумчиво спросил.
– Ты, кажется, сказать что-то хотел?
Волков набрал в грудь воздух, на миг задержал дыхание и выдохнул:
– Мы с Лукьяновым согласны лететь. И, это, …то, что я там писал, порвите нафиг и выбросьте.
– А что так? – не скрывая удивления, осведомился Иван Сергеевич.
– Да как вам сказать? Надоело все, что ли? Ну, в общем, жизнь не сахар. Я, конечно, понимаю, кому сейчас легко? В семье у меня бардак, на работе – мрак, да и вообще… У Лукьянова не легче.
– Легче, - не согласился Ловчиц. – У него нет жены и сына.
– Жена, - задумчиво произнес Волков, после чего приложился к горлышку бутылки и сделал несколько глотков. – Жена, сегодня она твоя, а завтра, …чья угодно. Вот сын – это да. Жена будет тебя любить и уважать только до тех пор, пока ты вкалываешь и деньги приносишь. Без них ты и как личность, и как мужчина мало ее интересуешь. Байки все это про любовь до гроба. Пока работаешь на даче, дома, пока несешь «пятаки» и, не дай бог не припрятал где-то на что-то, ты молодец, а нет…
Вот сын, пока еще маленький, другое дело. Он любит тебя потому, что ты папа, а не потому, что ты ему на «покушать» зарабатываешь. Но это, наверное, пока не вырастет. Потом тоже начнется. Хотя, вы знаете, для него сейчас, чем батя как все, что пьет беспробудно и ничего в этой жизни не может ни заработать, ни поделать с собой, или с тем, что вокруг него творится, лучше уж совсем без отца. Кто от безголового «сегодня» не запьет?
– А я слышал, что вы, Алексей, совсем не пьете?
– Это я по милицейским меркам почти не пью, но чувствую такое счастье ненадолго. Без водки «крыша съезжает», хотя и с водкой тоже, даже еще быстрее.
– Мрачно рассуждаете, батенька, мрачно. Вы молоды, у вас еще все впереди.
– А что впереди? – улыбнулся Волков. – Мои однокашники, вон, старлеи, капитаны, а у кого не спроси: «что дальше в твоей жизни?», ответят – «майор». Что это по-вашему, жизнь?
– Никак вы, господин Волков, своим согласием решили погеройствовать, или в ящичек красиво сыграть? На романтику потянуло?
– Можете и так считать, - согласился Алексей. – Даже не можете, а считайте так. Главное, что мы согласны. Без условий, платы и пути отхода. Андрюха остается, мы его уломали, а остальное уже детали. Мы уже с Сергеем…, как его?