Верю в любовь
Шрифт:
Нора не имела ни малейшего понятия, куда направляется Ричард. Собственно говоря, она вообще ничего о нем не знала. И знать не хотела!
– В Лондон, – ответила она.
– Хотите провести там остаток сезона? – допытывалась леди Банкрофт. – Мы тоже. Уезжаем на следующей неделе. О, мы должны там встретиться и поужинать вместе. Поедем в театр или Воксхолл-Гарденз, одно из моих самых любимых в мире мест. И обязательно пробежимся по магазинам!
Итак, на следующей неделе Банкрофты обнаружат, как нагло их провели!
– Какая прекрасная мысль! – воскликнула Нора.
– Мы должны начать танцы, Аделина, – объявил сэр Уинстон, подходя к ним вместе с Ричардом, – иначе остальные потеряют терпение. Леди Борн, окажите мне честь пройтись с вами в танце!
– С удовольствием, – кивнула она, кладя руку на его рукав и спускаясь со ступенек террасы.
Сзади шел Ричард под руку с леди Банкрофт.
Музыканты заиграли быстрый веселый сельский танец, за которыми последовали еще два точно таких же. Их Нора танцевала с другими джентльменами, присутствовавшими на ужине. К тому времени как закончился третий, она уже задыхалась и поэтому решила прогуляться в цветнике. В конце тропинки стоял маленький восьмиугольный летний домик – идеальное местечко для отдыха. Если только его уже не заняли.
Как ни странно, но в домике никого не оказалось. Она вошла и уселась на скамью, идущую вдоль стены. Отсюда, глядя в окна, можно было любоваться газонами и лесом, расстилавшимся вдоль самого горизонта. На траве водили хоровод дети, распевая веселую песню.
Она вдруг подумала, насколько иной была бы жизнь, не потеряй отец все свое состояние. Не будь он так привержен игре. Но какой смысл мучиться этими мыслями? Прошлого не изменишь. Значит, не стоит вспоминать…
Нора закрыла глаза и откинулась назад, касаясь затылком холодного стекла.
Ей бы следовало отдохнуть сегодня днем, пока была такая возможность. Однако пришлось гладить вечернее платье, помявшееся в саквояже. Да и рубашка, и шейный платок Ричарда были в ужасном состоянии. Кроме того, туфли, хоть и чистые, все же потеряли блеск. И еще одно: она не смогла убедить себя лечь на постель, хотя Ричарда не было в комнате. А на полу не оказалось даже небольшого коврика. Придется сегодня ночью лечь на голые доски.
Услышав шаги, она открыла глаза и повернула голову.
– Я принес тебе фруктовой настойки, – сообщил Ричард. – Помню, ты не любила лимонад.
Он помнит такую мелочь?
– Спасибо.
Нора взяла у него бокал и сделала глоток, хотя ненавидела фруктовую настойку еще больше, чем лимонад.
Пока она вертела в руках бокал, Ричард уселся рядом.
– Ричард, я сказала леди Банкрофт, что мы едем в Лондон. Она хочет, чтобы мы там встретились и поехали вместе в театр или на прогулку. Неприятно будет, когда она узнает, что у тебя нет жены. Мне очень жаль.
– Она узнает, что я женат, –
– Что?! – ахнула Нора.
– В свете всем известно, что я женат, – повторил он.
– Вот как? – пробормотала Нора, чувствуя, как только что съеденный ужин вот-вот взбунтуется. Значит, раньше он ей солгал?!
– У моей жены репутация настоящей отшельницы, которая весь год предпочитает жить в Дартвуд-Клоузе, в Девоншире, куда я никогда не приглашаю гостей, – пояснил Ричард, глядя на нее в упор. – Полагаю, наши отношения вот уже почти десять лет служат предметом всеобщего любопытства и сплетен.
– И такая женщина существует? – нахмурилась Нора.
– Дартвудская отшельница? – Ричард поднял брови. – Конечно, ее нет. Поднимется настоящий ажиотаж, когда все услышат о том, как леди Банкрофт познакомилась с моей неуловимой женой-затворницей.
Нора закрыла глаза и медленно вдохнула. Он намеренно дал понять свету, что женат, хотя сам не был в этом уверен.
Были ли они женаты? Законен ли их брак?
– Как ты жил все это время? – спросила она, прерывая молчание.
– Лучше, чем если бы пришлось зарабатывать себе на пропитание работой секретаря. Особенно когда у тебя есть жена и дети.
Она считала, что отсутствие денег и положение не играют роли. Главное – любовь. Как ни сомневался в свое время Ричард, она убедила его, что никогда не пожалеет о том, что он беден. И действительно не пожалела бы? Как сложилась бы их жизнь, будь ее отец по-прежнему богат? Оставайся Ричард секретарем? Невозможно сказать наверняка. Однако она потеряла все и не имела даже такого утешения, как любовь. А вот он считал, что с ней его жизнь была бы куда несчастнее.
– Насколько лучше? – уточнила она.
– У меня есть деньги и свобода. И теперь я работаю на себя и ради тех, кто от меня зависит, а не на чужого человека!
Деньги и свобода.
– Но если ты захочешь жениться, придется избавиться от своей затворницы-жены.
– Осмелюсь сказать, что она крайне болезненное создание и, вне всякого сомнения, сойдет в могилу, как только мне это понадобится.
– Ты забываешь, что Банкрофты ее видели, – возразила Нора. – Разве я кажусь болезненной?
Ричард тихо рассмеялся, но ничего не ответил. Нора по-прежнему не открывала глаз.
– Ты был счастлив, Ричард? И сейчас счастлив? – допытывалась она.
– Почему бы мне не быть счастливым? – усмехнулся Ричард. – У меня есть все, что я мог бы пожелать.
– Включая странноватую жену, которая никоим образом не мешает твоей свободе, – добавила она.
– Совершенно верно, – согласился он.
Дети неожиданно завизжали и попадали на траву.
Сюда с цветников и террасы доносились веселый смех и крики. Играла задорная музыка. Но летний домик казался оазисом спокойствия, хотя стены пропускали каждый звук.