Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Это ощущение Криста называла «видеть сон другого человека». И вот теперь от келпа исходила очень похожая эманация.
Она увидела одновременно две картины. Первая — Рико в зеленой тоге, сплетенной из листьев келпа. А за его спиной — колышущиеся плети, на которых вместо листьев росли люди.
Они были покрыты выращенной келпом мембраной, но естественной, как ногти (только подстригать ее не было нужды). Их легкие не нуждались в воздухе, а ноги не скучали по твердой поверхности земли.
Второе видение явило келп небывалых размеров. Одна из плетей вдруг взмыла в воздух и ярко осветила верхушку водоросли. И тут же засветился весь келп, а за ним и вся планета. Глядя сверху, Криста увидела, как стебли светящегося келпа сложились так, что стали напоминать человеческий мозг. И этот мозг тоже светился. Криста испытывала чувство необычайной легкости, какое бывает лишь во сне.
И вдруг видения исчезли. Криста неохотно вернулась к действительности — ей все еще хотелось грезить. И теперь она уже была абсолютно уверена в том, что келп хочет ей что-то сказать.
«Мне необходимо выбраться наружу».
Она обернулась и посмотрела на снимок счастливых Бена и Беатрис, затем взглянула Бену прямо в глаза и, чуть дыша, сказала:
— Я счастлива, что ты рядом со мной, Бен. Так же счастлива, как Беатрис. И если мы сумеем найти общий язык, мы сумеем низвергнуть Флэттери. И келп об этом знает. А возможно, и Флэттери знает об этом. Живя внутри келпа, я многое поняла. Этот келп взбунтовался. Но ведь и мы взбунтовались! Этот келп усмирили, но он жив. Помоги мне добраться до него, и я сумею решить все наши проблемы.
— Нет! — отрезал Бен. — Ты не выйдешь. Мы все останемся внутри амфибии. Может, нам удастся добраться до оракула или до побережья.
— Но у нас нет времени! Не знаю откуда, но я знаю, что именно сейчас я смогу стать Аваатой, мыслящим центром всех келпов. Покажи, где здесь выход.
— Да не можешь ты этого знать! — закричал Бен. — Химия твоего тела давно изменилась. Да ты сама мне это говорила! Может быть, ты и останешься в живых. А вдруг нет? Давай подождем хоть несколько…
— Мы не можем ждать, — простонала Криста. И, устало потерев глаза, продолжила: — Думаю, что он использовал келпы для сбора информации. А в процессе этого сбора вытащили меня. И теперь он уже знает то, что хотел, а это дает ему власть над всей планетой. Он сломает ей хребет и даже не поморщится!
Криста видела, что Бен колеблется. Ему очень хотелось поверить ей. Точно так же он смотрел на нее вчера, перед как поцеловать. Он и теперь хотел поцеловать ее. Но, по словам Флэттери, это было опасно. И директор хорошо знал, что говорил. Правда, его желания опережали его возможности.
— Оставайся здесь. — Голос Бена показался ей удивительно тихим. Да и вокруг внезапно стало тихо. Пронизывающее Кристу биение пульса келпа исчезло. Бен взъерошил ее мокрые волосы.
— Сегодня Флэттери нас не достанет. Так что давай выбираться из этой дыры. Дай Рико и Эльвире попробовать свои силы.
Криста была готова поклясться, что он пытается убедить себя. Ему было страшно. А она так мало знала о природе страха! Но тот день, когда ей пришлось покинуть келп, энергетически был очень похож на сегодняшний. Только сегодня она сознает, в каком направлении нужно двигаться. Приближался вечер, и они были под водой на глубине четырех дюжин километров.
Глава 30
Немедленная выгода всегда подрубает корни будущей выгоды.
Эту запись Беатрис сделала два года тому назад, когда Контроль над течениями воцарился на орбите. Тогда она впервые в жизни оперлась на руку до сих пор недостижимого доктора Макинтоша и впервые испытала на себе все прелести невесомости.
А теперь ее держали в плену, и люди капитана Бруда делали то, что извечно делают солдаты с мирным населением во время оккупации. Правда, двигаться в условиях пониженной гравитации было трудно. И все же, даже после всего увиденного, ей казалось, что уболтать людей Бруда на передачу сообщения Маку вовсе не так уж сложно. Тревожила лишь одна мысль: «А что, если они и его убили?»
Мак очень чуткий человек, но его все симпатии оставались на планете, лежащей в ста пятидесяти километрах от станции. Беатрис всегда было трудно такое понять. Ее это ранило. Ведь даже Бен пытался ей помочь.
«Я уверена, что Бен жив, — убеждала себя Беатрис. — Я чувствую это».
И еще она очень надеялась, что Мак тоже жив. Отчасти потому, что он был частью смысла ее жизни, отчасти потому, что все ее нынешние планы зависели от его помощи.
«Бруду Мак тоже нужен, — размышляла она. — Ведь он хочет использовать меня как заложницу». Люк распахнулся, и на пороге возник капитан Юрий Бруд в бронекомбинезоне. Он ткнул пальцем в пустующее кресло за редакторским пультом.
— Вы думаете, что мои солдаты тупые вояки? И они не способны технически обеспечить передачу? — Он слегка запыхался, и в его темных глазах посверкивали искорки смеха. — Ладно, так уж и быть, мы, новички, покажем вам, на что способны. Директор приказал расстрелять вас сразу, как только мы ступили на борт челнока. Но Леон выдал в эфир слишком плохую копию приказа. Прочитать ее было невозможно.
Беатрис отвернулась от трех мониторов, на которые сейчас техники Бруда вывели хронику последних событий в Калалоче. Когда появилось изображение, на вспомогательном мониторе, висевшем прямо перед ее носом, вспыхнула красная надпись. Впрочем смотреть было не на что — ни боев, ни даже мелких стычек. Беатрис мельком глянула на экран и сразу поняла, в чем дело.
— Вы хотите выдать все это за несчастный случай с нападением дирижабликов? — спросила она. — Но вам это не удастся. Кто-нибудь из репортеров головидения все равно хоть что-то снял. И вам не удастся заткнуть все рты… — Заметив усмешку Бруда, она замолчала.
Почему-то перед ее мысленным взором всплыло лицо Флэттери. У Бруда точно такой же тонкий нос, бесформенные брови, и он так же вскидывает голову при беседе, словно хочет, чтобы его визави заглянул ему в ноздри.
Он ворвался в студию, дыша словно загнанный носорог, однако тут же попытался сделать вид, что абсолютно спокоен. А теперь он смотрел Беатрис прямо в глаза. От одного его взгляда у нее снова затряслись поджилки.