Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Господи Иисусе!
— Они хотят знать, сколько времени нам потребуется.
Молчание.
— Командир, они…
— Я тебя слышал. Скажи, что нам нужно десять часов.
Рэмси повернулся к передатчику.
— Студент Учителю. Командир говорит, что уложимся в десять часов. Прием.
— Учитель Студенту. Продолжайте действовать в установленном порядке. Мы определим для вас новое время контрольных сеансов связи. Конец связи.
Рэмси откинулся в кресле и задумался.
«Вот теперь я по-настоящему подставил свою шею. Но Обе считает, что это единственное, что возможно при таком раскладе».
Из селектора внутренней связи раздался голос Боннетта:
— Рэмси, если переговоры завершены, подними свою задницу со стула и помоги мне!
— Иду.
В двигательном отсеке Спарроу, повернув гаечный ключ, смотрел на Гарсию, склонившегося над вторичной обмоткой.
— Они хотят, чтобы мы продолжали эту миссию, Джо. Просто отвратительно.
Гарсия подключил рабочую лампу к двум клеммам. Она загорелась.
— Да, и плюс ко всему они прислали к нам этого зеленого Рэмси, почти сухопутного.
— В его послужном списке — ограниченный опыт участия в боевых действиях. Секретный патруль в заливе.
— Осталось ложиться и помирать! — Гарсия перешел на другое место. — Что-то не так с этим парнем!
Спарроу снял крышку с конденсатора.
— Что именно?
— Подозреваю, что он стукач, а не тот, за кого себя выдает.
— С чего это ты взял?
— Не могу сказать, командир.
Спарроу, пожав плечами, вернулся к работе.
— Не знаю, Джо. Обсудим это позже. Пожалуйста, подай мне восьмидюймовый кривой ключ.
Гарсия, отдав ему ключ, продолжил проверку. В маленьком отсеке наступила тишина, прерываемая лишь лязгом металла по металлу да жужжанием тестовых устройств.
Спарроу, проскользнув через открытый люк в центральный пост, молча наблюдал, как Боннетт и Рэмси устанавливали на место верхнюю крышку главного пульта управления.
Боннетт выпрямился и почесал шею. От руки остался жирный след.
— Ты новичок, парень. Но мы сделаем из тебя настоящего подводника. Ты всегда должен помнить: здесь, на глубине, ошибаются только один раз.
Рэмси положил отвертку на место в ящик с инструментами, повернулся и увидел Спарроу.
— Все в порядке, командир?
Спарроу ответил не сразу. Он внимательно оглядел центральный пост, понюхал воздух. В нем чувствовался слабый запах озона. Издалека доносилось гудение двигателя, запущенного на холостом ходу. Круглые глаза — огни индикатора — казались его символическим продолжением. Но капитана не покидала какая-то смутная тревога.
— Мы сделали все, что под силу простым смертным. Соберемся в кают-компании, — Спарроу повернулся и скрылся за дверью.
Рэмси поставил ящик с инструментами на полку в стенном шкафу. Металл лязгнул по металлу. Он вздрогнул и обернулся. Боннетт выходил за дверь. Рэмси пересек центральный пост, проскользнул через люк и пошел вслед за Боннеттом в кают-компанию. Там их уже ждали Гарсия и Спарроу. Гарсия уселся с правой стороны стола, а на его дальнем конце стоял Спарроу. Рэмси широко раскрыл глаза от удивления: перед Спарроу лежала раскрытая Библия.
— Мы просим у Всевышнего, чтобы он помог нам в наших начинаниях, — произнес Спарроу.
Боннетт опустился в кресло, стоявшее с левой стороны.
Спарроу указал на кресло напротив него:
— Вы не сядете, мистер Рэмси?
Рэмси опустился в кресло, положив руку на зеленое сукно стола. С противоположного конца стола над ним возвышался Спарроу. «Представитель Закона с рукой на Библии».
«Религиозные службы — одна из скрепляющих сил этого экипажа, — подумал Рэмси. — Мистическое соучастие! [85] Освящение воинов перед набегом».
— Вы какой религии, мистер Рэмси? — спросил Спарроу.
85
Мистическое соучастие — термин впервые использован антропологом Леви-Брюлем для описания отношений с каким-либо предметом, когда субъект не может отделить себя от него, имеет с ним явную связь. В аналитической психологии К. Г. Юнга используется для обозначения таких отношений между людьми, когда субъект, или часть его личности, добивается влияния на другого, и наоборот. В результате люди могут предвосхищать желания и мысли друг друга и каждый зависит от другого в том, чтобы быть тем, кем является.
— Протестант епископальной церкви, — откашлявшись, ответил Рэмси.
— Здесь на самом деле это не важно, — сказал командир. — Я просто поинтересовался. На подлодках бытует убеждение, что Господь не позволяет живому атеисту погружаться на глубину больше тысячи футов.
Рэмси улыбнулся.
Спарроу склонился над Библией. Послышался его рокочущий голос:
— Горе тем, кто называет зло добром и добро злом, кто вносит тьму в свет и свет во тьму, кто горечь смешивает со сладостью и сладость с горечью. Горе тем, кто считают себя мудрыми в глазах своих и предусмотрительными в лице своем!
Он закрыл Библию и поднял голову. Это был момент силы, мгновение власти. Рэмси ощутил проявление глубокой силы.
— Мы выполняем нашу работу, используя все средства, находящиеся в нашем распоряжении, — начал Спарроу. — Мы делаем то, во что верим, что считаем правильным. Даже если это опечалит нас, мы будем это делать с тем, чтобы последнее неверие и безбожие исчезло с лица земли. Аминь.
Спарроу повернулся и поставил Библию в шкаф над переборкой. Все еще стоя спиной к экипажу, он заговорил:
— Все по местам. Мистер Рэмси, свяжитесь с базой, скажите, что мы готовы к отплытию. Запросите время первого контрольного сеанса связи.
Рэмси поднялся с кресла. Первым делом он подумал о необходимости проверить первые записи дистанционного измерителя, относящиеся к Спарроу.
— Есть, сэр, — сказал он. Повернулся, вышел из кают-компании и по трапу направился в радиорубку, чтобы связаться с базой.
Первый контрольный сеанс через четыре часа.
Рэмси передал эту информацию Спарроу.