Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Рэмси? — раздался голос Гарсии.
— Да.
— Рэмси, ты бы принял парочку пилюль от утомления. Твоя вахта следующая.
— Хорошо. Спасибо. — Рэмси задвинул коробку под стол, подошел к двери и открыл ее. Идущий вниз трап был пуст. Он взглянул через коридор на дверь каюты Гарсии, немного постоял, полной грудью ощущая корабль. Капля конденсата упала с потолка прямо перед ним. Внезапно нахлынул приступ депрессии; усилием воли он подавил его. Он почти чувствовал сильнейшее давление воды, окружающей корабль.
«А знаю ли я на самом деле, что такое настоящий страх?» — спросил он себя.
«Таран» двигался в медленном ритме подводных течений, пряча свой экипаж под пластами холодной воды: холодная вода закрывала тепловой след подводной лодки, подобно огромному хвостатому увальню лавируя между стенами подводных каньонов: их стены служили преградой для прохождения звуков, издаваемых двигателем.
Сменились вахты. Начался бесконечный шахматный матч между Спарроу и Гарсией. Стрелки автоматического таймера проходили круг за кругом, отсчитывая часы смертельно скучной рутины, за которой стояла смертельная опасность. Красная точка, отмечающая их местоположение на экране эхолота, подползала к оконечности полуострова Флорида, двигаясь вверх по побережью Атлантического океана, как муравей держа курс в сторону Исландии.
Пять дней, тринадцать часов, двадцать одна минута с момента отправления.
Спарроу вошел в отсек центрального поста, слегка пригнувшись в дверном проеме, и остановился, вглядываясь в циферблаты — продолжения его органов чувств. Атмосфера слишком влажная. Капитан сделал заметку в памяти: нужно, чтобы Гарсия в свою вахту выполнил проверку. В данный момент была вахта Боннетта. Главный пульт был переведен в режим дистанционного управления. Пульт дублирования не входил в сферу его компетенции.
Местоположение лодки на экране эхолота было следующим: к западу от северной оконечности Ньюфаундленда, и к югу от южной оконечности Гренландии: курс 61 градус, 20 минут. Прибор регистрировал статическое давление 2360 фунтов на квадратный дюйм: около 5500 футов ниже уровня моря.
Спарроу пересек центральный пост, проскользнул через люк и по сходному трапу прошел в двигательный отсек. Трап мягко резонировал в такт его шагам.
Боннетт стоял на нижнем трапе, спиной к Спарроу, глядя куда-то налево и вниз. Спарроу проследил его взгляд: офицер смотрел на люк, закрывающий один из аварийных коридоров в отсек реактора.
«Боннетт выглядит как-то странно, будто считает что-то», — подумал Спарроу.
Чуть погодя командир понял его намерения: Боннетт нюхал воздух. Спарроу для пробы вдохнул поглубже и почувствовал вездесущий запах рециркулирующего воздуха, озона и масла, что вполне соответствовало обычному запаху двигательного отсека. Он остановился на трапе, перегнувшись через перила.
— Что-то не так, Лес?
Боннетт повернулся, взглянул вверх.
— А, командир. Не знаю. Мне почудился запах чего-то гнилого.
Губы Спарроу сложились в полуусмешку.
— И что ты думаешь по этому поводу?
— Да по-настоящему запахло гнилью — падалью, гнилым мясом, — сказал Боннетт. — Я принюхиваюсь уже несколько дней — каждый раз, когда прохожу мимо.
— А еще кто-нибудь заметил это?
— Никто ничего не говорил.
— Может, это игра твоего воображения, Лес. После пяти дней плавания в этой плавучей фановой трубе все что угодно померещится.
— Да нет, командир. Я могу распознать большинство запахов. Но этот ни на что не похож.
— Минуточку, — Спарроу спрыгнул на палубу рядом с Боннеттом.
— Принюхайся, командир.
Спарроу глубоко вдохнул. Он почувствовал в воздухе слабый запах мертвечины, но затем он стал слышен все явственнее в насыщенной кислородом атмосфере подводной лодки.
— Может, это дохлая крыса? — спросил он.
— И как она смогла попасть на борт? И кроме того, мы ведь прочесали «Таран» частым гребнем. И комар бы не остался незаме… — он внезапно остановился на полуслове, уставившись на радиационную переборку.
— Только в одном месте нас не было, — произнес Спарроу.
— Но мы осмотрели ее при помощи камер. Там… — Боннетт снова осекся.
— Давай посмотрим еще раз, — предложил командир.
Они вернулись в центральный пост и переключили главный экран на сканеры отсека реактора.
— Ничего, — произнес Боннетт. Взглянув на Спарроу, он пожал плечами.
Спарроу взглянул на часы.
— Час назад Джо пошел отдыхать, — он смотрел на теперь уже пустой экран. — В любом случае приведи его к двери, ведущей в тот коридор. А Рэмси пусть останется в центральном посту. Я пойду к реактору. — Он вышел за дверь и по трапу спустился на нижнюю палубу.
Оставшийся в центральном посту Боннетт подошел к пульту управления коммуникациями и вызвал Гарсию. В громкоговорителе послышался заспанный голос.
— Да?
— Командир приказал тебе явиться к первому коридору реакторного отсека.
— Что случилось?
— Он все объяснит.
Боннетт переключил коммутатор и вызвал Рэмси.
— Да. Я в комнате отдыха.
— Зайди в центральный пост.
— Сейчас.
Боннетт отключил коммутатор и присоединился к Спарроу, стоящему перед дверью в тоннель. Гарсия почти сразу подошел к ним, на ходу застегивая рубашку. Черные взъерошенные волосы стояли дыбом.
— Что-нибудь случилось?
— Когда ты выполнял последнюю проверку реактора, ты открывал люк в коридор?
— Конечно. Но внутрь я не заходил. Ребята из Службы безопасности сказали, что там все чисто…
— Это и так ясно. Ты чувствуешь какой-нибудь запах?
Гарсия насупился.
— Вы имеете в виду мой нос?
— Именно так.
— Мне так не кажется, — тряхнул головой Гарсия. — Зачем?
— Принюхайся, — сказал Боннетт.
Гарсия повел носом, глубоко вдохнул. Потом еще раз.