Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Джон выбрал низкий стульчик и разместился, прислонившись спиной к одной из стенок камина. Запах торфа был здесь сильнее, но зато кафельные плитки за его спиной излучали тепло.
Отец Майкл с детьми взял фонарь и ушел навестить могилы, расположенные на небольшой, огороженной камнем площадке, ниже по склону.
Мерфи, несколько более пьяный, чем Херити, сидел на кресле-качалке, которое поскрипывало при каждом его движении. У него был довольный вид человека, хорошо поевшего и выпившего, жизнь которого оказалась сегодня не хуже, чем в предыдущий день.
Херити сидел в одиночестве на кушетке в гостиной с автоматом на груди, свисающим с шеи на тонком кожаном ремешке. Он, казалось, был доволен этим мужским хозяйством и полон похвал кулинарному мастерству Гэннона.
У Гэннона не было видно обиды на жесткое вторжение Херити, но в глазах его застыло выражение человека, который никогда не станет больше играть в игру, зная, что наверняка проиграет. Когда Херити забрал у него ружье, оно стояло на предохранителе.
«Этот человек, только и ждет смерти», — думал Джон.
На ужин была свежая свинина и мозги с овощами из кухонного огородика, сваренные с яйцами. Пока Гэннон готовил ужин, Херити с Джоном обошли окрестности домиков и осмотрели хлев.
— Этот взгляд Гэннона, мы называем его «взгляд самоубийцы», — сказал Херити.
— Как случилось, что эти домики уцелели? — спросил Джон, посмотрев на желтый свет в окне кухни Гэннона. Пожар и разрушение, казалось, остановились не меньше чем за милю отсюда. В сумраке пасмурного вечера во всей долине не было видно ни огонька.
— В суматохе наших дней это просто чудо, — сказал Херити тихим голосом.
— Но я не думаю, что это чудо религиозного характера. Может быть, это из-за того, что в доме Гэннона никогда ничего не было сломано. Феи это любят. В этой стране есть странные вещи, что бы об этом ни говорили.
— Мне не нравится этот шурин, — сказал Джон, наблюдая за реакцией Херити на эти слова.
— Мерфи, да! Он хочет выжить любой ценой. Я много раз видел людей такого сорта. Они продадут душу, чтобы подышать воздухом лишние десять минут. Они продадут друзей и украдут корку хлеба у голодного. Да, ты прав, Джон. За этим Мерфи нужен глаз да глаз.
Джон кивнул.
Херити похлопал по израильскому автомату, висящему на ремешке у него на груди.
— Ему понравится мой автомат, этому Мерфи. — Херити снова взглянул на хлев, где в соломе под крышей он спрятал ружье без патронов.
— Они сказали, кто здесь похоронен? — спросил Джон, глядя на площадку с могилами.
— Мать этого маленького Берга, две соседки, укрывавшиеся у Гэннона, и еще здесь была дочь одной из них. Гэннон здесь уже давно. Ты обратил внимание на сад? Он посажен уже давно.
Джон посмотрел на гребень холма, думая о ручье, за которым Херити нашел труп.
— Они знают, кто этот мертвец, там?
— Чужак, они говорят. Но он был убит винтовочным выстрелом.
— И они не могут объяснить тот выстрел, что мы слышали, — сказал Джон.
— Ну не чудеса ли это! — воскликнул Херити. — Их свинья была застрелена из винтовки, а винтовки нет.
— Ты уверен, что свинья была убита именно из винтовки?
— Я внимательно осмотрел ее, когда был в хлеву. Да, ты знаешь, Джон, что мы, ирландцы, научились многим хитрым способам прятать оружие во время английского господства. Я прямо предвкушаю, когда обнаружу и это.
— А оно не может быть в одном из домов?
— Уверяю тебя, что нет, а я — самый лучший специалист по обыскам, которого когда-либо воспитал мой отец. Нет, Джон, оно под хлевом, завернутое в промасленную тряпку и надежно покрытое смазкой. Ты видел, как Мерфи наблюдал за нами из окна, когда мы направились сюда! А с винтовкой будет и пистолет. Мерфи — это человек, которому понравился бы пистолет. Гэннон? Ну что ж, он когда-то был охотником, если я не ошибаюсь.
Херити покачался на каблуках, принюхиваясь, — из открытой двери домика доносились запахи доброй стряпни.
Джон взглянул на автомат на груди Херити, вспоминая ощущение его тяжести в руке и исходящую от него силу.
— Любопытно, как тебе достался этот автомат, — заметил Джон.
— Любопытство! Это то, что сгубило кошку.
— С мертвого человека, ты сказал.
— Это прекрасное оружие было собственностью одного политика из команды Параса в Ольстере, — сообщил Херити. — Каким изысканным джентльменом он был, с маленькими усиками и голубыми шелковыми глазками! Мы знали о нем все, это правда. Он был одним из этих деятелей английских публичных школ, эвакуация которых причинила их прекрасному правительству так много чудесных неприятностей. Этого они бросили, когда пришла чума. Я нашел его, когда он прятался в одном старом амбаре вблизи Россли. Он сделал ошибку, оставив свое оружие, когда вышел накачать воды из колонки. И тогда я проскользнул в амбар, прежде чем он меня заметил.
— Ты сказал отцу Майклу, что он был мертвым?
— Да, сказал. Он же кинулся на меня с садовым резаком! Что мне оставалось делать? — Херити ухмыльнулся Джону и похлопал по автомату. — У него еще был и целый рюкзак патронов к нему.
За ужином Джон наблюдал за Мерфи и Гэнноном, отмечая точность характеристик Херити.
«Как Херити оценивает меня?» — спрашивал себя Джон.
Эта мысль беспокоила его. Он взглянул на Херити, который сидел напротив и деловито уписывал тушеные мозги.
«Он доверил мне автомат».
Джон решил, что это была проверка. По реакции Херити Джон догадался, что проверку он выдержал. Однако все равно с этим человеком нельзя терять бдительность.
Они сидели за длинным столом в кухне — клетчатая красная скатерть, массивные тарелки, вода в высоких стаканах с толстой кромкой. Свинина была сварена с листьями какой-то дикорастущей зелени, что придавало ей терпкий, пожалуй, приятный привкус и заглушало вкус жира. У Гэннона были кулинарные способности человека, который когда-то готовил для удовольствия и не потерял навык.