Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Какая еще может быть причина? — Рокерман посмотрел на пелену облаков, меняющийся ландшафт и воздержался от комментариев. Он даже подумал, что ему просто подсунули сумасшедшего пилота.
— Ты действительно думаешь, что у ирландцев есть Безумец О'Нейл? — спросил Маккрей. — Меня попросили разузнать об этом сразу после того, как я тебя сброшу.
— Не могу этого сказать с уверенностью, — сказал Рокерман.
— Я знаю того сержанта, который привез тебя на аэродром, — продолжил Маккрей. — Странная у этого парня работа. О чем вы разговаривали, когда ехали сюда?
— Он спрашивал, кто рекомендовал меня для выполнения этого задания. Я… я сказал ему, что думаю, это идея самого президента.
— Боже мой! — воскликнул Маккрей.
— Может, объяснишь мне, что все это значит?
— Понимаешь, Билл, — начал пилот, — мы сейчас находимся на высоте тридцать две тысячи, и здесь все выглядит просто, препятствий никаких быть не должно. Я хочу поставить эту птичку на автопилот, а сам вернусь и осмотрю машину. Ты сиди смирно и ничего не трогай. Дашь мне знать, если увидишь другой самолет, — пропоешь что-нибудь. Хорошо?
— Осмотреть машину? Зачем?
— У меня такое чувство, что я об этом полете знаю побольше. Я был уверен, что мы не упаковали ничего, способного наделать шуму.
— Бомба? — Рокерман почувствовал, как у него засосало под ложечкой.
Маккрей расстегнул свои «доспехи» и выскользнул из них. Он стоял пригнувшись, глядя через плечо на Рокермана.
— Это, может быть, моя врожденная осторожность. — Пилот повернулся и вышел из кабины, но его голос все еще был слышен Рокерману. — Черт побери! Нужно было самому проинспектировать эту птичку еще на земле!
Рокерман повернулся и выглянул в лобовое стекло. Траектория их полета проходила по диагонали через глубокий разрыв в облаках. Сквозь туманную пелену далеко внизу виднелись блики на волнах океана.
Это было безумие. Все путешествие внезапно показалось Рокерману ненастоящим, неправдоподобным. У него возник соблазн броситься из кабины и уговорить Маккрея срочно вернуться. Но послушал бы его пилот? А даже если бы и согласился, разрешили бы им вернуться назад?
«Это дорога в один конец, во всяком случае, если мы не найдем лекарство». Так сказал Сэддлер.
Рокерман подумал о мощном комплексе ПВО вокруг Вашингтона. Один только MUSAM с его самонаводящимися ракетами…
Маккрей вернулся на место и вновь облачился в «доспехи».
— Я ничего не смог найти. — Он проверил приборы, а затем посмотрел на Рокермана. — Как тебя угораздило вляпаться в это дело?
— Я был, наверное, самым очевидным кандидатом.
— Надо же. И для чего?
— Я пользуюсь доверием президента, советников, имею солидный опыт для… чтобы понимать некоторые вещи.
— Мои друзья говорили, что из тебя могут сделать козла отпущения.
— Что это значит?
— То, что кто-то ненавидит науку и людей от науки. Кстати, как ты ухитрился заразиться?
Рокерман сглотнул. Это было сложно объяснить.
— Я… впрочем, все это глупо. Просто открыл не ту дверь на карантинной станции. Они должны были ее хорошо запереть на замок!
— А может, это тебе следовало бы быть более осторожным.
Рокерман начал лихорадочно придумывать повод, чтобы изменить тему разговора.
— Почему именно вы стали моим пилотом?
— Я вызвался на это дело добровольно.
— Почему?
— У меня дядя в Ирландии, настоящий чудак. Никогда не был женат и богат настолько, что может заплатить национальный долг. — Маккрей усмехнулся. — А я — единственный еще живой его родственник.
— И он все еще… я имею в виду, все еще жив?
— У него самодельный передатчик, и радиолюбители передают сообщения от него. Дядюшка приобрел там имение в частное пользование. И что интересно, он возрождает религию друидизма — поклонение деревьям.
— Он, случайно, не сумасшедший?
— Это не сумасшествие, это — судьба.
— А вы единственный наследник? Как вы можете быть уверены в этом или в том, что наследство будет… Как известно, все течет, все изменяется.
Маккрей пожал плечами.
— Дядюшка Мак и я очень похожи. К тому же он всегда меня любил. Все идет своим чередом, и, по-моему, каждый на моем месте попробовал бы разобраться в деталях и позаботиться о собственных интересах, верно?
— Что ж, желаю удачи.
— Тебе тоже, Билл. Тем более, что ты действительно в ней нуждаешься.
— Я все-таки не понимаю, что заставило вас думать о том, что на борту находится… бомба?
— Я знаю о Турквуде такие вещи, о которых большинство людей боятся даже шептаться.
— Вы его хорошо знали?
— Еще задолго до чумы и потом… но только по телефону. Вот что меня беспокоит, Билл. Мне известно кое-что из того, от чего Турквуд хотел бы избавиться. Но не знаю, почему он хочет уничтожить тебя, кроме варианта сбрасывания со счетов.
Рокерман почувствовал, как пересохло у него в горле, вспомнив чрезмерную осторожность Сэддлера. Ни слова о том, что он несет в своем кейсе, об особой поисковой программе от Ди-Эй, и о том, что до Турквуда ничего не должно дойти. Может быть, это послужило причиной смехотворного оправдания на карантинной станции. Случайное заражение!
— С тобой все в порядке? — поинтересовался Маккрей. — Что-то на тебе лица нет.
— Это безумие, — бормотал Рокерман. — Кому-то важно, чтобы я попал в Англию! А вы должны добраться до Ирландии, узнать, действительно ли у них есть О'Нейл. Боже мой! Если это О'Нейл и его заставят говорить!