Весь Фрэнк Герберт в одном томе. Компиляция
Шрифт:
— Мы готовы служить вам любым способом, кроме одного, — сказала Тараза. — Мы никогда не станем приемниками спермы ваших гхола!
Вафф побледнел, как полотно.
Тараза продолжала:
— Ни одна из нас никогда не была… и никогда не станет… чаном с аксолотлями.
Вафф начал поднимать правую руку — все Преподобные Матери знали, что это сигнал лицеделам атаковать неприятеля.
Тараза указала на его руку.
— Если вы закончите этот жест, то Тлейлаксу потеряет все. Посланец Бога, — Тараза через плечо кивнула головой в сторону Шианы, — Повернется к вам спиной, и слова Пророка станут прахом на ваших устах.
Произнесенные на языке исламиат, эти слова слишком много значили для Ваффа. Он опустил руку, но продолжал сверлить Таразу горящим взглядом.
— Мой посол сказал, что мы поделимся с вами всем, что знаем, — сказала Тараза. — Вы обещали ответить нам тем же. Посланец Бога слушает вас ушами Пророка! Что выльет ей в ухо Абдель Тлейлаксу?
Плечи Ваффа опустились.
Тараза повернулась к нему спиной. Это было артистично исполнено, но и она сама, и все присутствовавшие при этом Преподобные Матери знали, что в данный момент она не подвергается ни малейшей опасности. Взглянув на Одраде, Тараза едва заметно улыбнулась, понимая, что Преподобная правильно истолкует эту улыбку. Настало время для небольшого наказания в духе Бене Гессерит!
— Тлейлаксу хочет получить для скрещивания Атрейдесов, — сказала Тараза. — Я даю вам Дарви Одраде. Потом будут следующие.
Вафф принял решение.
— Вероятно, вы многое знаете о Досточтимых Матронах, — сказал он, — но вы…
— Шлюхи! — не удержавшись, выругалась Тараза.
— Как вам угодно. Но есть одна вещь, которой вы, судя по вашим словам, не знаете. Я заключу с вами сделку и поэтому расскажу вам об этом. Эти женщины могут усилить чувствительность оргазмической платформы, передавая свое ощущение мужчине. Они добиваются тотального чувственного вовлечения мужчины. Создаются множественные оргазмические волны, которые женщина может передавать в течение неопределенно долгого периода времени.
— Полное вовлечение? — Тараза даже не пыталась скрыть, насколько она поражена.
Одраде тоже слушала Ваффа с полным вниманием, потрясенная до глубины души. Это чувство разделяли все Сестры, присутствовавшие в зале, даже послушницы. Одна Шиана осталась спокойной, так ничего и не поняв.
— Я говорю вам, Верховная Мать Тараза, — сказал Вафф, злорадно улыбнувшись, — что мы создали дубликат такой Матроны из наших людей. Мы попробовали это на наших мужчинах… Даже на мне самом! От гнева я сделал так, что все лицеделы, которые… которые играли женщин… уничтожили сами себя. Ни один… я утверждаю это с полной ответственностью… ни один человек никогда не имел надо мной такой власти!
— Какой власти?
— Если бы это была одна из этих… этих шлюх, как вы их называете. То я бы без рассуждений выполнил любое ее приказание. — Он содрогнулся от одного воспоминания. — Я едва нашел в себе силы уничтожить… — Он покачал головой в полном изумлении от того, что тогда произошло. — Меня спас гнев.
У Таразы пересохло в горле. Она с трудом выдавила из себя одно слово.
— Как…
— Как это делается? Очень хорошо! Но прежде чем рассказать об этом, я хочу предупредить вас о следующем: если хоть одна из вас использует такую власть в отношении нас, то последует кровавая бойня! Мы приготовили Домель, и все наши люди будут убивать всех Преподобных Матерей, где бы они им ни встретились.
— Никто из нас не станет этого делать, но не потому, что вы нам угрожаете. Мы ограничены нашими знаниями о том, что такое поведение губительно для нас. Так что ваша кровавая бойня просто не понадобится, в ней нет никакой необходимости.
— Вот как? Тогда почему оно не губительно для этих… этих шлюх?
— Оно губительно и для них! Мало того, оно уничтожает всех, кто с ним соприкасается.
— Но оно не уничтожило меня!
— Бог хранит вас, мой Абдель, — сказала Тараза. — Так же, как Он хранит всех верующих в Него.
Эти слова убедили Ваффа. Он оглядел комнату и обратился к Таразе:
— Пусть все знают, что я исполняю свои обеты в Земле Пророка. Это делается так… — Он махнул рукой, подозвав к себе двух охранников-лицеделов. — Мы вам это продемонстрируем.
Много позже, оставшись одна в верхнем этаже музея, Одраде размышляла, было ли мудро позволить Шиане смотреть все представление. Ну а почему нет? Шиана уже приобщена к Сестрам. К тому же, если бы ее отослали, то это возбудило бы подозрения у Ваффа.
Было заметно, что Шианой владело чувственное возбуждение, когда она смотрела показ лицеделов. Проктору надо подумать, не стоит ли призвать к Шиане мужчину раньше, чем к другим. Что будет она делать потом? Будет ли пробовать свои силы на других мужчинах? Чтобы этого не случилось, надо воспитать в ней привычку к подавлению. Она сама должна учиться чувствовать опасность.
Сестры и послушницы, присутствовавшие на представлении, хорошо владели собой, твердо запомнив все, что увидели. На этом наблюдении и должно строиться образование Шианы. Другие могут владеть своими внутренними силами.
Другие лицеделы, находившиеся в комнате, были абсолютно бесстрастны, чего не скажешь о Ваффе. Он сказал, что уничтожит обоих лицеделов, но что он сделает сначала? Поддастся ли искушению? Какие мысли появлялись в его мозгу, когда лицеделы на виду у всех корчились в невообразимом экстазе?
По какой-то ассоциации это представление напомнило Одраде о танце, который она видела на Большой Площади Кина. Коротко говоря, танец был обдуманно неритмичным, но вся последовательность составляла длинный ритм, состоявший из двухсот… шагов. Танцоры сильно и умело растягивали этот ритм.
То же самое показали и лицеделы.
Сиайнок стал сексуальной ловушкой для бесчисленных миллиардов жертв Рассеяния.
Одраде вспоминала: танец, длинный ритм которого сменился хаотичным насилием. Сиайнок, который славился концентрацией религиозной энергии, выродился в совершенно другой вид энергетического обмена. Она вспомнила и о взволнованной реакции Шианы на тот танец на Большой Площади. Одраде тогда спросила девочку:
— О чем они говорили толпе там, внизу?
— Танцовщики занимались какой-то глупостью!