Весь Гамильтон Эдмонд в одном томе
Шрифт:
Они миновали оба корабля, купол с пленными вхолланцами и пошли вдоль скалистой гряды. Могучий Секкинен, к неудовольствию Чейна, стал быстро уставать, шаг его стал неровным, несколько раз он спотыкался, едва не выронив лафет из рук. О'Шеннон, напротив, держался неплохо, но идти по вязкому песку и ему было нелегко. Его лицо покрылось крупным потом, дыхание стало хриплым и прерывистым, а ведь они еще не начинали подъема! Пришлось Чейну сделать небольшую остановку, когда они дошли до подножия скал, где слой песка был тонким и идти было значительно легче.
— Передохните минуту-другую, парни, а я пока осмотрюсь, —
— Черт побери, — сказал О'Шеннон, глядя вверх, на черную, блестящую под солнцем стену. — Джон, должно быть, совсем свихнулся. Здесь человеку вообще не подняться, тем более с такими тяжестями, как у нас!
— Это точно, — согласился Секкинен, массируя онемевшие кисти рук и следя за Чейном мутными глазами. — Разве что этот парень умеет творить чудеса. На вид-то он хлипок, соплей перешибешь, а силища у него, как у тигра. Что-то он не похож на землянина…
— Тогда кто же он? — удивленно спросил О'Шеннон. Секкинен не ответил, но на его губах промелькнула недобрая усмешка.
Глава 19
Чейн ничего не слышал о чудесах, зато он отлично знал, на что способен Звездный Волк, если у него есть цель. Он шел вдоль гряды скал, разглядывая черные стены и рассчитывая свой план по минутам. Он знал, что вхолланцы сейчас заняты лихорадочной деятельностью: часть из них готовится к походу, а остальные поспешно латают повреждения, полученные в схватке с варганцами. Если он не успеет подняться наверх до того, как отряд солдат обогнет гряду, то ему придется пожертвовать либо пушкой со снарядами, либо одним из своих спутников, оставив его на середине подъема.
Главной проблемой был ураганный ветер. Даже здесь, у подножия каменной стены, он был весьма силен, а там, наверху гряды, он достигал чудовищной силы, неся со стороны дюн облака красного песка. Такой ветер мог с легкостью унести человека словно пушинку…
Чейну хотелось сейчас одного: чтобы солнце светило хоть немного ярче и высветило неровности и расщелины в монолите скалы. Тусклые зеленые лучи словно тонули в темном, почти черном камне. «Черт побери этот дурацкий мир!» — с внезапной злостью подумал Чейн. Он не годился ни для землян, ни даже для варганцев — мертвый, холодный, породивший лишь песок, скалы да ветер…
Чейн сплюнул песок, набившийся ему в рот, и пошел дальше, не сводя глаз с гладкой скользкой поверхности. Вскоре он нашел, что искал. Убедившись, что в этом месте можно с грехом пополам подняться, он сказал в кнопку-передатчик:
— Секкинен, О'Шеннон, идите ко мне. Я поднимусь наверх и сброшу вам конец каната. До этого не вздумайте лезть на скалы — только шеи сломаете.
Чейн постоял еще с минуту, собираясь с духом, а затем начал карабкаться по неглубокой и почти вертикальной расщелине. Ему приходилось цепляться за малейшие выбоины и трещины, упираясь ногами в еле заметные выступы, но на полпути к вершине расщелина внезапно сошла на нет. Сердце готово было выскочить из груди. С тоской он внезапно вспомнил о спуске, который недавно проделал по фасаду города-горы на Кхарале. Как жаль, что здесь нет каменных идолов, на которых можно было немного отдохнуть и перевести дух!
Закусив губы, он полез дальше, главным образом за счет силы своих пальцев, поскольку никак не мог найти опоры для ног. Вскоре он впал в полугипнотическое состояние, бессознательно находя малейшие трещины и выбоины. Руки его начали противно дрожать, мускулы напряглись словно струны от огромного усилия. В ушах сквозь шум пульсирующей крови стал слышен злорадный шепот: «Звездный Волк, ты умрешь! Умрешь, умрешь…»
Но он был варганцем и не желал умирать иначе, как в бою с оружием в руках.
Чем выше он поднимался, тем сильнее становился ветер. Вскоре ураган уже оглушал его. Песчинки вонзались в спину словно свинцовая дробь и окончательно сбивали дыхание. Чейн уже прощался с жизнью, когда внезапно его рука ухватилась за широкий выступ в стене. Подняв залитые потом глаза, он увидел, что достиг гребня.
Последним усилием он перевалился за край выступа и несколько секунд лежал, глотая широко раскрытым ртом пыльный воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Неожиданно мощный порыв ветра едва не поднял его в воздух, и Чейну лишь чудом удалось удержаться на вершине гряды. Прижавшись всем телом к гладкой каменной поверхности, он мутным взором осмотрелся — и, к счастью, увидел неподалеку широкую выбоину, в которой вполне можно было спрятаться от разбушевавшегося урагана. Чейн скатился в нее и некоторое время лежал, приходя в чувство. Все его тело дрожало от пережитого напряжения — и дрожала так же вершина скалы, сотрясаясь под чудовищными ударами ветра.
Он почему-то вспомнил о Дилулло и усмехнулся. «Я сам виноват, что капитан бросает меня из одной смертельной переделки в другую, — подумал он. — Не надо было показывать ему, на что я способен! Но… но разве я соглашался только потому, что он угрожал мне, Звездному Волку, смертью? Нет, Дилулло всегда хитро играл на моей гордости. Он говорил: ты можешь сделать это, Чейн? И я отвечал: да, я смогу. ТОЛЬКО Я СМОГУ…»
Из кнопки-передатчика раздался тихий, еле слышный голос:
— Чейн, Чейн, ты слышишь меня? Чейн, отвечай… Лишь сейчас он вспомнил, ради чего проделал этот головокружительный подъем.
— Секкинен, я уже наверху. Сейчас я сброшу вам конец каната. Затем кому-то из вас двоих надо будет подняться на скалу — мне одному не поднять пушку.
Почти ползком Чейн выбрался из убежища и через некоторое время нашел подходящий выступ в камне. Обмотав вокруг него один конец каната, он сбросил бухту за край скалы. Через минуту канат натянулся — кто-то из его товарищей начал подъем.
Прошло немало времени, прежде чем показалась огненно-рыжая голова О'Шеннона. Его лицо было искажено гримасой дикого страха, но в целом землянин держался достаточно бодро. Он принес с собой второй конец бухты. Там, внизу, Секкинен привязал трос к лафету пушки, и Чейн с О'Шенноном с большим трудом втянули оружие наверх. Затем таким же образом они подняли и ленту со снарядами.
— О'кей, Секкинен, теперь ваша очередь, — сказал Чейн в передатчик.
Они вдвоем быстро втащили на вершину скалы Секкинена. Могучий землянин немедленно лег на плоскую поверхность скалы и проворчал, тяжело дыша: