Весь Кир Булычев в одном томе
Шрифт:
— Это не совсем тот случай, — сказал Павлыш. — Пожалуй, тут имеется в виду моя зубная щетка.
— Зубная щетка?
— Три дня не могу отыскать, — объяснил Павлыш. — Может, она завалилась в какую-нибудь щель, и через миллионы лет, когда здесь возникнет цивилизация, они откопают щетку и поймут, что на их планете побывали пришельцы.
— Не время для шуток, — оборвала Клавдия, склоняясь к дисплею. — Здесь должно быть что-нибудь еще. Я точно помню. Вот.
Снова зажегся экран информатория: «В случае обнаружения на исследуемой планете попавших туда в результате небрежности предыдущей экспедиции либо в результате несчастного случая предметов земного происхождения экспедиция обязана забрать их с собой, а в случае невозможности этого сделать — уничтожить».
— Я же говорила. — Клавдия была рада, что память ее не подвела.
— Ну как же так, — возразила Салли. — Там же люди…
— Люди погибли двадцать лет назад.
— Можно не спешить, — проговорил Павлыш. — Мы еще не улетаем.
— Надо спешить, — сказала Клавдия.
Она опять копалась в индексе.
Павлыш не понял, что Клавдия ведет с ним войну. Он начисто забыл о своем бунте, о том, что пошел на «Полюс», открыто не подчинившись Клавдии, и она вынуждена для самой себя утверждаться в главенстве.
— Это где-то в примечаниях, — припомнила она. — Там должны быть примечания.
— Я не понимаю, — произнесла Салли. — Что может случиться?
— Я могу ошибиться в точных формулировках, — сказала Клавдия, — но смысл мне понятен. Как должен быть понятен и вам. Корабль, потерпевший крушение, — источник земных микроорганизмов. По нашей вине может произойти экологическое бедствие.
— Микробы вымерзли, — возразил Павлыш.
— Ты можешь гарантировать? Как биолог?
— Нет, не могу, — согласился Павлыш.
Он понимал, что хочет сказать Клавдия. Павлыш заходил в корабль. И если что-то из чужого этому миру, а может, и вредных для него микроорганизмов или вирусов оставалось там, Павлыш предоставил им шанс вырваться наружу. И сейчас не так уж холодно — даже высоко в горах. И неизвестно, случится что-либо или нет. Вернее всего, не случится. Но инструкции составляли очень умные и предусмотрительные люди.
— Однако нельзя же… — начала Салли. — Он сейчас как памятник… — Она осеклась.
— Люди вышли в космос не для того, чтобы оставлять памятники, могущие погубить чужую жизнь. Мы — не источники заразы, — произнесла Клавдия. — Смысл настоящей цивилизации — гуманизм.
Высокие слова зажгли глаза Клавдии светом подвижника.
«Тебя бы на костер, — подумал Павлыш, — пламя бы отступило».
Салли поднялась и вышла из комнаты поставить чай.
Остановилась в дверях.
— Ты так всегда уверена в своей правоте…
Клавдия не ответила.
Когда они отдохнули немного, Казик собрался идти к станции.
Марьяна предложила ему:
— Ты подожди, обогреешься, обсохнешь.
— Я обсохну по дороге. Я быстро хожу.
Дик отдал ему свой нож — нож Казика никуда не годился — и хотел отдать бластер, но Казик не взял. Он не доверял бластеру. Он сказал:
— Тебе нужнее. Я буду идти, а тебе надо сидеть и ждать.
Казик шел до темноты, но на пути ему встретилась речка, она была очень быстрой, и он пошел вверх по ней в поисках места, чтобы перебраться, однако забрел в болото.
И уже в темноте вернулся обратно.
Он увидел костер, который разжег Дик.
— Это я! — крикнул он издали.
— Не нашел? — спросил, поднимаясь, Дик.
— Завтра найду. Теперь я знаю.
Марьяна лежала с открытыми глазами и молчала. Ей было больно, но не в ноге, а во всем теле — тупая медленная боль.
…Они поднялись, когда рассеялся утренний туман. Туман уходил, стекая, как кисель, в озеро и прячась в лесу. Среди клочьев тумана был и дымок костра, на котором Дик кипятил воду. Павлыш, улетавший с Салли к «Полюсу», не заметил дыма. А если бы и заметил, то принял бы его за стелящийся туман, но Казик посмотрел на небо как раз в тот момент, когда катер мелькнул над вершинами деревьев.
— Вон они! Улетают! — закричал он.
— Ты видел? — спросила Марьяна.
— Да, маленький корабль.
— Наверное, они полетели на разведку, — решил Дик.
— Хорошо бы не все полетели, — отозвался Казик. — Как ты думаешь, их много?
— Не все ли равно?
— Если много, у них есть другой корабль, чтобы забрать Марьяну, — сказал Казик. — Я пошел, хорошо?
Он был взвинчен — свидание с Землей было таким близким.
— Подожди, выпей чаю, — напомнил Дик.
Дик мог бы оставить Казика и пойти к станции сам, но он ничего больше не произнес. В лесу одинаково опасно. Человек, который движется, находится не в большей опасности, чем тот, кто охраняет беспомощную девушку. Он понимал, какое это счастье для Казика — увидеть настоящих землян.
А сам этого чувства не испытывал. Он только беспокоился за Марьяну: она была сегодня совсем плохая. Он заставил Казика выпить горячей воды и сказал:
— Ну, беги.
Он знал, что никто на планете не ходит по лесу быстрее, чем Маугли.
Клавдия плохо спала в ту ночь.
Вечером снова вспыхнул спор с Павлышом: Клавдия настаивала, чтобы с утра он принял меры к ликвидации корабля. Слово «ликвидация», которое она употребляла по отношению к «Полюсу», как бы обезличивая действия Павлыша, помогало ей не видеть за «Полюсом» того, что видел Павлыш. Существовал предмет, который представлял собой угрозу для планеты. Существовали инструкции, которые предусматривали ликвидацию опасного предмета. Корабля «Полюс» не существовало давно. Разумный акт ликвидации, который она навязывала Павлышу, как бы подводил черту под событием, имевшим место двадцать лет назад.
Клавдия сама вскрыла контейнер с имплозивом — взрывчатым устройством, не распространяющим взрывных волн и не нарушающим природного баланса, перетащила тяжелый ящик в кают-компанию и безапелляционным тоном приказала Павлышу во исполнение инструкции завтра с утра ликвидировать корабль «Полюс», сделав голограмму его внутренних помещений для отчета в Звездной комиссии. Если нужно, согласилась она с требованием Салли, Павлыш может изъять из «Полюса» все предметы и материалы, могущие представлять ценность для исследований или сентиментальное значение для родственников тех, кто погиб.