Весь мир на дембель
Шрифт:
Громов уже привык к этим откровениям, но все равно поражался: как можно было допустить этот дикий инфантилизм и полную неадекватность восприятия у целой республики? Точнее – у большинства национальных республик. В Армении и Азербайджане пока не наладили сбор информации, просто не успели, но что результат будет точно таким же, никто не сомневался.
– В чем-то ты прав, товарищ Морозов, – неожиданно Громов понял, что мыслено снова, опять и опять возвращается мыслями к попаданцу.
После чего отложил паку и набрал номер на телефоне. Профессиональная память – заглядывать в блокнот не пришлось.
– Петр Альбертович? Узнал, дорогой? Все хорошо. И тебе
На другом конце провода ответили что-то странное, лицо Громова вдруг побледнело, на лбу неожиданно выступила испарина.
– Что ты сказал? Повтори, пожалуйста.
– Так это… письмо, говорю, пришло. О котором вы меня предупреждали. Я по старой памяти на почтамт заехал, а оно там лежит. Уже пять дней, получается. Кто же знал, я-то раз в две недели туда заглядываю.
Контр-адмирал неровно сглотнул, у него резко пересохло в горле. Он плеснул с графина в станках воды. Залпом выпил.
– От кого письмо? Адрес указан?
– Конечно. От Измайлова Д. Город Домодедово, улица Тарасенко дом 44.
Громов ничего не ответил.
– Фёдор Васильевич? Вас не слышно, со связью что-то?
– Все в порядке. Я сейчас приеду. Вы у себя в институте? Ждите, никуда не уходите.
Впервые за последний месяц контр-адмирал улыбнулся.
– Ай, да Сашка, ай да сукин сын! И тут вывернулся! Жив, чертяка! – сомнений у него не осталось. Фамилию командира и номер погранотряда сложно перепутать, а «д. Исмаил, он же – Измайлов» – намёк который трудно не понять. К тому же никто другой не мог прислать письмо на это имя по этому адресу.
Конец интерлюдии
Пришла пора наведаться к директору рынка. Дальше тянуть нет смысла, подготовительная работа проделана огромная, более выгодной ситуация точно не станет.
Накануне вечером провёл первое испытание учебника-вразумителя в условиях приближенным к боевым. В годы бурной юности занимались со мной в секции по рукопашному бою парочка отмороженных придурков. Даже среди прожженных бандюганов и приблатненной публики выделялись они своей неадекватностью и звериной жестокостью. Спарринги на татами по строгим правилам и не в полный контакт их не устраивали, и они додумались до того, что стали «тренироваться» по вечерам на случайных прохожих. Обычно выбирали жертву в глухих переулках или в парках, мужиков «в подпитии», после чего избивали их и калечили, отрабатывая «коронные» удары и приёмы. Узнал я о похождениях этих живодеров много позже, уже после того, как их самих кто-то отправил в мир иной в ходе очередной разборки. Что не удивительно – отморозки не задерживались надолго даже в девяностые.
Сама идея тренироваться в полную силу на живых людях, конечно, появилась задолго до этого. Как раз в те времена популярны были байки о «куклах» – заключённых или военнопленных, которым предлагалось выйти на волю сразившись с бойцами спецназа на ринге без правил до смерти одного из участников. Помнится Резун-Суворов нечто подобное ещё описывал, впрочем ему веры нет – соврал, наверное, как обычно.
Теоретически, как пользоваться книгой в рукопашном бою я знал, ничего сложного в этом нет. Общие принципы понятны, но как поведёт себя на практике этот экзотический инструмент мог только предполагать. Будет ли выскальзывать из рук? Сколько ударов выдержит обложка, прежде чем потеряет форму и прочность? Какова должна быть сила удара, чтобы не покалечить клиента? Никакая тренировка не даст ответа на эти вопросы, все это нужно
Для этого я отправился в парк имени Челюскинцев. По информации полученной из двух разных источников: от Марата и дружественных цыганят, появляться в этом парке после захода солнца не рекомендуется никому. С гарантией нарвёшься на неприятности. Честно говоря, не уловил логики: если мирных граждан по вечерам в парке не бывает, то что там делает гопота? Друг друга пинают? Парадокс – да и только!
Описывать дальнейшие события нет смысла, да и не люблю я мордобой без интриги и внятной цели. Сел на скамейку посреди парка, открыл книгу при свете единственного фонаря. Картина сюрреалистичная во всех смыслах. Подошли трое охламонов, молодых и глупых. Лет по двадцать на вид. Похожи на ПТУшников. Попросили закурить и тут же потребовали вывернуть карманы. Получили люлей. Банально и скучно. Ни одного шанса у начинающих уголовников не было изначально. Секунд двадцать «на всё – про всё». Жестоко? Согласен. Лечение часто бывает больнее самой болезни, но оно иногда необходимо.
Книга в новом качестве проявила себя идеально, лишь один угол слегка загнулся. Ради чистоты эксперимента ни руками ни ногами молодых подонков не трогал, вразумлял исключительно печатным словом в твёрдом переплёте.
Один молодой, но глупый умник решил выразить восхищение моими педагогическими талантами, но почему-то нецензурно, то есть, матом, поэтому я не стал слушать банальности, высказанные без должного изящества, прервал поток восхвалений методом удара книгой по причинда… не важно, куда-то там. Потом искренне сожалел о лишней жестокости. Хоть и легонько, чисто символически – а не гуманно. Надо было руку сломать.
– Лучше бы в шахматы научились играть, – напутствовал я грешников на прощание, но боюсь, не внемлют они моему доброму слову.
Событие это имело далеко идущие и весьма неожиданные последствия. По городу поползли слухи, что в парке завёлся или маньяк, или неадекватный ботаник, который по вечерам гоняет шпану: то ли шахматной доской их по голове бьет, то ли книгами калечит. В каком смысле калечит – так и осталось загадкой. По одной из версий – свет знаний нанёс вред не только здоровью, но и уму некоторых граждан из соседнего ПТУ-6. Некоторые даже за учебу взялись – хотя какая там в ПТУ учеба? Вопрос риторический.
Доступ к телу уважаемого директора оказалось не так просто получить. На входе в главное «офисное» здание притаился охранник Муса – один из двух официальных грузчиков. Сказывалась, видимо, непростая криминальная обстановка вокруг рынка, поэтому и поставили «вратаря».
– Чего надо? – не отрываясь от телевизора поинтересовался вышибала. И добавил предельно конкретно. – Вали отсюда.
Можно, конечно, поучить вежливости и правильным манерам, благо книга – орудие мудрости у меня теперь всегда с собой, за поясом под курткой, но решил, что не стоит шуметь понапрасну.
– Муса-Джан, там цыгане с какими-то абхазами подрались. Из-за сигарет. Может милицию вызвать надо?
– Как подрались? – подскочил, словно ужаленный охранник. – Какой чертям милиция! Я им сейчас сам голова откручу!
Через секунду его и след простыл. Что нисколько не удивительно, поскольку уважаемый Муса (а они здесь все уважаемые, как на подбор) тоже имел свой маленький гешефт кроме официальной и серой зарплаты: он потихоньку крышевал цыган, торгующих на рынке сигаретами из под полы. Наблюдательный попаданец всего лишь использовал эту информацию в своих целях. Понятное дело, что никаких «абхазов» в помине не было.