Весь мир на дембель
Шрифт:
– Догадались? – изобразил я раскаяние и покаяние в одном флаконе. – Только пользы дела для. Не корысти ради.
– Сразу. Как только увидел эту несуразную конструкцию. Не крадут у нас в отряде столько бензина, чтобы его по трубопроводу сливать, тем более в таком неудачном месте. С обратной стороны подъезда нет, а в руках канистрами таскать – это самоубийцей надо быть.
Вот, так и теряет человек веру в свои силы. Мне-то казалось, что задумка была прекрасной, почти гениальной и прошла на «ура». Хорошо, что я только сейчас об этом фиаско узнал, и на мое самомнение оно повлиять уже не способно.
Чтобы восстановить репутацию великого, но не признанного, манипулятора, решил принять
– Создать митингующим в Тбилиси проблемы с канализацией и утопить «демократический» процесс в собственных нечистотах – хоть и символично, но все же достаточно примитивное и очевидное решение. Надо действовать тоньше, в стиле наших закадычных партнеров англосаксов.
– И конечно же, ефрейтор лучше любого генерала знает, как это сделать? – процент ехидства и сарказма, содержащийся в голосе особиста в этот момент можно описать только степенной функцией при приближении к асимптоте. Проще говоря – устремлённой в бесконечность. Фраза не моя, и вообще изначально это был застольный тост, но звучит романтично, поэтому запомнил и произношу в торжественных случаях иногда, правда, не всегда к месту.
– Однажды великий Карнеги рассказал не менее великому гуру маркетинга Джеку Трауту историю о том как один американец избавился от негров, повадившихся играть у него под окнами в баскетбол.
– Ты сейчас с кем разговариваешь? – удивился дядя Леня. – Я же вроде запретил тебе коньяк пить?
– Не смешно. Совершенно секретную технологию, прямо из закромов ЦРУ и АНБ на блюдечке с голубой каемочкой выкладываю, а вы не цените. Итак, белый американец решил избавиться от гопников-негров под окнами, слишком сильно они шумели и орали, вдобавок ещё и мусорили. Полицию вызвать он не мог – его обвинили бы в расовой дискриминации. Уговоры на юных люмпенов никак не подействовали. И тогда он решил действовать парадоксальным способом: стал им платить, чтобы они играли в баскетбол у него под окнами. Немного, по доллару каждому, но всякий раз, как они появлялись. Объяснив это тем, что ему очень нравится смотреть на их непревзойденное мастерство. Затем повысил оплату до двух долларов каждому… В общем, долго пересказывать всю технологию, перехожу к сути: юные гопники так вошли во вкус, что стали требовать повышения оплаты! Когда же им отказались платить, то они объявили забастовку и отказались играть бесплатно.
– Занятная история, – задумчиво пошевелил пухлыми губами Папаша Мюллер. – Как это можно применить к протестующим грузинским демократам?
– Элементарно. Банально платить всем протестующим по рублю в день. Желательно, не впрямую, а заранее убедительно залегендировать подходящим способом. Например, организовать централизованное питание на площади, а когда выяснится, что это сложно и неудобно, на всех еды не хватает, начать выдавать талоны на питание. И уже их логически непротиворечиво для удобства заменить на живые деньги. Обед в столовой как раз примерно рубль стоит. Весьма правдоподобно получится.
– М-да. Страшно становится за твоё душевное и психическое здоровье, Александр. Хотя, чему я удивляюсь? Товарищ Морозов, сколько помню – это одна большая постоянная аномалия. Возможно, в идее что-то есть, но сразу вижу несколько трудностей. Десятки тысяч рублей, выкинутых на ветер…
– Планируйте бюджет от ста тысяч – не ошибетесь. А лучше – двести. Количество любителей халявы вырастет мгновенно, а надо минимум две-три недели на раскрутку массовой истерии.
– Совсем с катушек съехал? Откуда такие деньги? Тут за сто рублей на агентур… полдня отчёты писать приходится.
– Тю… тоже нашли проблему. Сто тысяч – сумма, которая хранится у обычного заурядного цеховика на чёрный день. Вот,
– Хорошо. Допустим, деньги найдутся. Сразу возникнет вопрос: как организовать их раздачу митингующим и объяснить появление таких крупных сумм?
– Организованная преступность и цеховики. Именно они будут спонсорами всенародного протеста, впрочем, как обычно. От Госдепа наши демократы напрямую деньги не возьмут – слишком трусливые. И при этом жадные и завистливые. Поэтому стоит появиться слухам, что Гамсахурдиа платит своим сторонникам по три рубля в сутки – они мгновенно перегрызутся друг с другом. И бесплатно митинговать их больше не заставишь.
Кто бы мог подумать, что судьба двух советских республик будет решаться на съемной хате в захудалом райцентре за обшарпанном столом, с бутылкой коньяка без закуси, да ещё и мне ни грамма не налили. Прямо-таки пародия на Беловежскую пущу образца 1991 года.
Два часа потратил на разъяснение своей позиции, но переубедить подполковника Жилинского так и не смог. На каждый мой аргумент у него находился свой ответ, иногда откровенно ставящий в тупик. Все-таки обстановку в южных республиках особист знал из первых рук, а не понаслышке из слухов и левых статей в Интернете, как ваш покорный слуга.
Начинаю рассказывать про тотальное грузинско-армянское засилье воров в законе, с редкими вкраплениями азербайджанских авторитетов, дядя Леня охотно со мной соглашается. Но тут же возражает, что они все по необъятным просмотрам СССР разбежались, и собрать их обратно в армянский или грузинский аквариум не реально. Удержать их там при открытых границах – и вовсе фантастика.
Как говориться: зубную пасту обратно в тюбик не засунешь, и «фарш невозможно провернуть назад».
Начинаю рассказывать про тотальный брак, который выпускают заводы и фабрики братских южных республик, и тут облом.
– В Грузинской и Армянской ССР более сотни оборонных производств, – ответствует оппонент. – Некоторые уникальные, единственные в своём роде на весь Союз.
– Это вы про Сухуми, где космический ядерный научный центр? Или про Тбилисский авиационный завод? – ехидно интересуются я. – То же мне, жемчужины, проросшие на благодатной кавказской земле. Вся научная работа ведётся сотрудниками, приехавшими из Метрополии, а местные национальные кадры на блатных должностях сидят, премии и научные звания делят. Партийную и административную работу ведут. Или профсоюзные путевки с продуктовыми пайками распределяют. Тем более, даже на оборонных заводах с качеством беда. Аварийность штурмовиков Су-25 с тбилисского завода втрое выше, чем точно таких же, но произведённых в Улан-Уде. Тоже не центр цивилизации и высоких технологий, между прочим. В три раза выше аварийность! Перенесите этот завод в несчастный Нижневолжск – мгновенно качество вырастет в разы. И рабочие места и нашему университету работа найдётся. Здесь же – бездарная трата и денег и ресурсов.
К сожалению, мои аргументы не произвели нужного впечатления. Товарищ Жилинский легко и непринужденно размазал меня, как манную кашу по столу.
Внезапно выяснилось, что мои познания в экономике двух республик, обречённых на заклание, далеко не полные и весьма поверхностные, мягко говоря. Даже, то что в Армении я был всего один раз по туристической путевке, а до Грузии, если не считать поездки в Абхазию и вовсе не добрался, меня это нисколечко не оправдывает.
Ереванское НПО «Наирит» – звучит, как приговор. Это крупнейшее в СССР и возможно во всей Восточной Европе химическое предприятие. Именно под его нужды была построена Армянская АЭС.