Весь Роберт Хайнлайн в одном томе
Шрифт:
Две эти книжки были разными аспектами одного и того же процесса, необходимого для того, чтобы все события — следствия действия Ворот Времени — шли своим чередом.
Вилсон пожалел, что выбросил старую книжку. Если бы она была под рукой, он бы мог их сравнить и убедиться в том, что они идентичны, если не считать того, что одна совсем разваливается.
Но когда же он изучил язык настолько, что мог составить подобный словарь? Можно не сомневаться, что когда он начал переносить его в новую книжку, ему она была совершенно
Однако он перенес все записи в новую книжку.
Вилсон сумел выстроить физический процесс, последовательность событий стала ему, в основном, ясна, но вот интеллектуальная сторона проблемы представляла собой нерасторжимый, замкнутый круг. Будучи «Дектором», он научил своего более молодого двойника языку, который «Дектор» узнал благодаря молодому двойнику, который, научившись языку, стал «Дектором», после чего сумел научить языку более молодого Боба Вилсона.
Но с чего же все это началось?
Что было вначале: курица или яйцо?
Ты кормишь кошек крысами, свежуешь кошек, скармливаешь их крысам, которых, в свою очередь, съедают кошки. Бесконечный процесс производства кошачьих шкурок.
Если Бог создал мир, то кто создал Бога?
Кто заполнил эту книжечку в первый раз? Кто был первым эвеном в цепи?
Вилсон почувствовал интеллектуальное бессилие, которое, рано или поздно, охватывает всякого честного философа. Он знал, что у него есть примерно столько же шансов понять происходящие процессы, сколько у колли, задумавшейся над тем, как собачья еда попадает в консервные банки. Вот прикладная психология ему по силам — тут Вилсон подумал, что ему нужно обязательно включить соответствующие книги в список, который он потом отдаст своему более молодому «я». Они ему очень пригодятся при решении проблем, возникающих у всякого главы государства.
Человек на полу зашевелился и сел. Вилсон знал; что пришло время, когда он должен обеспечить свое прошлое. Однако он не слишком беспокоился — у него было ощущение игрока, которому начало везти, и теперь он точно знает, как в следующий раз упадут кости.
Он склонился над своим молодым «я».
— С тобой все в порядке? — спросил он.
— Кажется, да, — хрипло отозвался молодой Вилсон. Он провел рукой по перепачканному кровью лицу. — Только вот голова болит.
— Ну, иначе и быть не может, — попытался утешить его Вилсон. — Ты вывалился сюда головой вперед.
Молодой Вилсон явно плохо понимал, что ему говорят. Он ошеломленно оглядывался по сторонам, пытаясь сообразить, куда он попал. Наконец, он спросил:
— Вывалился откуда? И куда?
— Из Ворот, естественно, — ответил Вилсон. Он кивнул в сторону Ворот, надеясь, что их вид поможет сориентироваться молодому Бобу.
Тот посмотрел через плечо в указанном направлении, вздрогнул и закрыл глаза. Когда он через некоторое время открыл их, Вилсону показалось, что молодой Боб начинает понемногу приходить в себя.
— Значит, я попал сюда через него? — спросил молодой Боб.
— Да, — уверил его Вилсон.
— И где я теперь нахожусь?
— В Зале Ворот Священного Дворца Норкаал. Но что гораздо важнее, так это то, когда ты тут находишься. Ты продвинулся вперед по времени на тридцать тысяч лет.
Эта информация, судя по всему, не слишком подбодрила молодого Боба. Он встал и нетвердой походкой направился в сторону Ворот.
Вилсон положил руку ему на плечо.
— Куда ты идешь?
— Обратно!
— Не так быстро. — Вилсон не мог отпустить его сейчас, пока он не запрограммировал Ворота заново. Кроме того, Боб все еще был сильно пьян — от него несло, как из пивной бочки. — Ты обязательно вернешься обратно — я даю тебе слово, Но сначала дай мне обработать твои раны. Кроме того, тебе просто необходимо отдохнуть. Я тебе должен многое рассказать и объяснить, а потом у меня будет к тебе просьба. Если ты ее исполнишь, то мы оба от этого выиграем. Тогда нас обоих — тебя и меня — ждет прекрасное будущее!
Прекрасное будущее!
Колумб был остолопом
В прохладные сумерки бара вошел новый посетитель, и сидящий у столика в углу жизнерадостный толстяк завопил, перекрывая голосом шум кондиционера:
— Эй, Фред! Фред Нолан! Идите к нам! Познакомьтесь с профессором Эпплби — главным инженером звездолета «Пегас». Я только что продал профессору партию стали для его коробочки, давайте по этому поводу выпьем!
— С удовольствием, мистер Барнс, — согласился Нолан. — А с профессором мы знакомы, моя компания поставляет ему приборы.
— Ну тогда тем более необходимо выпить. Что вам, Фред? «Старомодный»? А вам, профессор?
— И мне. Только не зовите меня профессором, пожалуйста. Во-первых, я не профессор, во-вторых, чувствую себя стариком, когда вы меня так называете.
— Хорошо, док! Эй, Пит, два «старомодных» и один двойной «манхэттен»! А я-то и впрямь раньше представлял вас старцем с длинной седой бородой. Но вот теперь, познакомившись с вами, все никак не могу понять…
— Что именно?
— Зачем вам, в ваши-то годы, хоронить себя в такой глуши…
— «Пегас» ведь в Нью-Йорке не построишь, — заметил Эпплби, — да и стартовать отсюда удобнее.
— Оно, конечно, но я о другом. Я вот о чем… Вам нужны специальные сплавы для звездолета. Пожалуйста, я продам. Но скажите мне, на кой вам все это сдалось? Что вас тянет на эту Проксиму Центавра?
— Ну, этого не объяснишь, — улыбнулся Эпплби. — Что тянет людей взбираться на Эверест? Что тянуло Пири на Северный полюс? Почему Колумб уговорил королеву заложить ее бриллианты?
Бармен принес поднос с напитками.