Весь Роберт Хайнлайн в одном томе
Шрифт:
Представляете?
— Вы действительно думаете, что гид — это профессия? Мисс Брентвуд, если бы тут водились обезьяны, они бы этим и занимались.
— Тем более, почему не напечатать карты?
— Да потому, что Луна-Сити не такой плоский, как… — я чуть не ляпнула «кротиные города», но вовремя прикусила язык, как земные города. То, что вы видели из космоса, — всего лишь метеоритный щит. Под ним располагаются более десяти уровней и город уходит на много миль в глубину.
— Да, я знаю, но почему бы не сделать карту для каждого
От кротов только и слышишь: «Да, я за, но…»
— Я могу показать вам карту города. Это стереоскопический макет высотой в двадцать футов. Но даже там отчетливо видны только очень крупные сооружения. Гидропонические фермы, Замок Горного Короля, Пещера Летучих Мышей.
— Пещера Летучих Мышей? — повторила она. — Это где летают?
— Да, мы там летаем
К «Цюриху» — отель, который она выбрала, — можно попасть через тоннель Грэя, мимо Марсианского посольства, сойти у храма, затем в Шлюзовую Камеру, и вы на бульваре Дианы. Но я-то отлично знаю, где можно срезать путь. Мы сошли с движущегося тротуара, чтобы спуститься на лифте. По-моему, ей должно было это понравиться. Я велела ей ухватиться за кольцо. Она глянула в шахту и отпрянула назад:
— Ты шутишь?
Тут вниз проехала наша соседка. Я крикнула:
— Здравствуйте, миссис Гринберг.
— Привет, Холлы. Как твои?
Сузи Гринберг можно назвать толстухой. Она ехала, повиснув на одной руке, другой держала маленького Дэвида и при этом умудрялась читать газету «Дейли лунэтик».
Мисс Брентвуд смотрела на это, прикусив губу. Потом спросила:
— Что надо делать?
— Можете держаться обеими руками, я, так и быть, возьму сумки.
Связав носовым платком ручки чемоданов, я поехала первая. Когда мы спустились ее трясло.
— Господи, Холлы, как вы тут живете? Неужели тебе не хочется домой?
Все они так спрашивают. Два года назад мама отправила меня в Омаху; в гости к тетке. Это было какое-то наказание. Жара, холод грязь… Я весила целую тонну и отвратительно себя чувствовала. А чертова тетка без конца гнала меня на улицу заниматься, видите ли, физическими упражнениями. Все, чего мне там хотелось, так это влезть в ванну и потихоньку страдать. К тому же я заболела сенной лихорадкой. Вы, наверное, и не слышали о сенной лихорадке. Это когда вы живы, но лучше бы вы умерли.
Словом, я позвонила папе и все ему рассказала. Слава богу, он разрешил мне вернуться. До кротов никак не доходит, что их жизнь — дикость. Но кроты есть кроты, а мы — это мы. И никогда им нас не понять.
Как и все лучшие отели, «Цюрих» располагается в первом уровне на западной стороне. Так, чтобы было видно Землю. Я помогла мисс Брентвуд зарегистрироваться у дежурного робота и нашла ее номер с отдельным входом. Она туда влетела и, охая и ахая, стала пялиться на Землю. Выглянув в окно, я определила, что было тринадцать часов с минутами: Солнце отсекало самый край Индии. Для следующего клиента еще слишком рано.
— Ну все, мисс Брентвуд?
Вместо того чтобы ответить, она пролепетала с благоговением:
— Холлы, видела ты что-нибудь более прекрасное?
Вид был скучный-прескучный. Кроме Земли, висящей в небе, смотреть не на что. Но туристам только того и надо. Не успев улететь с Земли, ож готовы глазеть на нее часами. Надо признать выглядит она неплохо. Но когда вы наблюдаете за тем, как там меняется погода, приятно сознавать, что вы в этот момент в другом месте. А может, и вам доводилось провести лето в Омахе?
— Великолепно, — согласилась я. — Вы еще куда-нибудь хотите или поставите вот здесь подпись?
— Что? Извини, я замечталась. Нет, не сейчас, то есть, да, хочу! Холлы, я хочу туда! Я должна! Есть у меня время? Еще не скоро стемнеет?
— До захода Солнца еще два дня.
— Холли, ты можешь раздобыть скафандр? Мне надо наружу.
Я не удивилась: все они называют скафандрами герметические костюмы.
— Мы, девушки, там не работаем, — сказала я. — Но могу позвонить приятелю.
Мы с Джеффом Хардести конструируем космические корабли. Джеффу восемнадцать, он учится в институте Годдарда. Я изо всех сил стараюсь не отставать от него. Мы должны создать собственную фирму «Джоунс и Хардести». Я рассчитываю получить докторскую степень довольно скоро, потому что у меня блестящие способности к математике. А это главное в конструкторском деле.
По вторникам и четвергам Джефф водит туристов. Клиентов он встречает у Западного Шлюза, а в перерывах занимается. Я дозвонилась до Шлюзовой и попросила Джеффа.
— Привет, Одна Десятая.
— Привет, Штрафной Вес. Можешь взять клиента? Мисс Брентвуд встаньте, пожалуйста, здесь. Это мистер Хардести. Джефф уставился на нее, и вот тут я ошутила беспокойство. Но хоть и говорят, что мужчины в таких случаях слепо следуют своим инстинктам, я все же не допускала мысли, что Джеффа может прельстить кротиха.
В Джеффа я не влюблена, мы просто коллеги. Однако все, что затрагивает интересы «Джоунс и Хардести», касается и меня лично.
Когда мы встретили Джеффа у Западного Шлюза, на него тошно было смотреть. Он даже не пытался скрыть, что именно так привлекает его в мисс Брентвуд. Почему мужчины такие придурки?
Зато мисс Брентвуд, кажется, ничего не имела против. Улыбнувшись, она поблагодарила его за то, что ради нее он изменил свои планы. Тут же он совсем обалдел и промямлил какую-то глупость, вроде того, что для него это только удовольствие.
Когда мы вышли из раздевалки, на мне костюма не было. Джефф даже не поинтересовался почему. Сразу взял ее за руку и повел к шлюзу. Мне пришлось между ними вклиниться, чтобы она подписала мне бланк.
Никогда в жизни дни не тянулись так долго… Джеффа я видела всего один раз. Он ехал по бульвару Дианы. Естественно, с этим блондинистым чучелом.