Весь Роберт Хайнлайн в одном томе
Шрифт:
— Что? Нет, Джо, нет!
— Я должен.
— Нет, Джо, это приказ!
Эплби взглянул на него, потом ударил в челюсть. Голова Клюгера бессильно мотнулась взад и вперед. Джо вытянулся между бассейнами, нашел позиционный переключатель и переставил его из положения «пилот и второй пилот» в положение «второй пилот». Теперь приборы Клюгера были мертвы. Он посмотрел на командира — его голова теперь бессильно лежала на воротнике — и забрался в свой бассейн. Он откинул голову на место и нащупал кнопку, которая включала курсовую ленту компьютера. Полет обязательно нужно было завершить, но он не мог вспомнить, почему. Джо нажал кнопку и тяжесть навалилась снова.
Очнулся
— Эй, командир!
— Клюгер не шевельнулся. Джо снова позвал его, потом нажал кнопку тревоги. Но звонок разбудил не Клюгера, а воспоминания Джо. Он ужаснулся и отогнал их. Стыд, раскаяние и паника поднялись над физической немощью — он вспомнил все. Джо знал, что должен отметить конфликт в бортовом журнале, но не мог сообразить, что нужно сказать. Он сдался и попытался отдохнуть.
Он проснулся. Что-то точило подсознание… Он должен был что-то сделать для командира… это было как-то связано с автоматическим грузовым кораблем…
Да, точно! Если автоматический факельник достиг Плутона, они могут покончить с этим. Посмотрим — со времени старта прошло свыше пяти дней. И если автоматический факельник вообще добрался туда, тогда…
Он перемотал ленту назад и прослушал сообщение: «Станция Земля — «Саламандре»: нам ужасно неприятно это сообщать, но факельник — автомат не вышел на рандеву. Мы полагаемся только на вас. Беррио». Слезы разочарования, влекомые тройной тяжестью, заструились по его щекам.
На восьмой день Джо понял, что Клюгер мертв. Не из-за запаха — он не смог бы отличить его от запаха собственного тела. И даже не из-за того, что с момента второго старта командир не шевелился — чувство времени у Джо притупилось, он бы просто не осознал этого. Однажды ему почудилось, что Клюгер вскрикнул, вздрогнул и приподнялся.
— Поспеши, Джо! — но тяжесть примяла его. Это видение было так отчетливо, что Эплби, очнувшись, хотел ответить. Потом взглянул на Клюгера в зеркало. Лицо командира выглядело как обычно, но Джо с ужасом осознал, что Клюгер мертв. Все же он попытался разбудить его сигналом тревоги, но в конце — концов сдался; пальцы онемели, он не чувствовал тела ниже пояса. Джо спросил себя, не мертв ли и он сам, надеясь, что так оно и есть, потом соскользнул в привычную летаргию. Он не пришел в сознание даже после того, как через девять с лишним дней автопилот убавил факел. Очнулся он в невесомости посреди кабины, — должно быть, как-то выплыл из бассейна. Джо чувствовал блаженную расслабленность и сильный голод.
Окружающие предметы прояснили связь событий. Он спустился в бассейн, проверил приборы. Уже два часа в свободном полете! План предусматривал, что подход к станции нужно будет рассчитать, скорректировать курс в начале свободного полета, а уж потом передать компьютеру. Прошло уже два часа, а он еще ничего не сделал!
Джо скользнул между бассейном и консолью приборов, обнаружил при этом, что одна нога парализована. Плевать — ни в бассейне, ни в свободном полете она не пригодится. Руки действовали, хотя и не особенно хорошо. Джо вздрогнул, увидев труп Клюгера, но быстро пришел в себя и принялся за работу. Он не имел никакого представления, где находится корабль. Плутон мог оказаться в миллионах миль, а мог быть и прямо перед носом. Может, их уже обнаружили и передали полетные данные для подхода? Джо решил прослушать бортовой журнал.
«Прозерпина» — «Саламандре»: слава богу, вы добрались. Передаем программу для торможения…» — он прослушал данные по времени, направлению и скорости, потом повторные данные. И еще сообщение:
«Передаем уточненные данные. «Саламандра», поторопитесь!» И, наконец, пару минут назад было еще одно: «Саламандра», почему медлите с подходом? Может быть, нам рассчитать баллистику?»
Дикость идеи, что кто-то другой, кроме факел-пилота, может рассчитать баллистику подхода, до него не дошла. Он попытался работать быстрее, но руки плохо слушались. Он вводил неправильные данные и был вынужден их пересчитывать. Через полчаса до него дошло, что в этом виноваты не только пальцы. В баллистических расчетах он разбирался не хуже, чем во флирте с девушками, но сейчас в мозгу все перепуталось. Он не мог вычислять.
«Саламандра» — «Прозерпине»: пожалуйста, дайте баллистические расчеты для выхода на орбиту вокруг Плутона».
Ответ пришел быстро, он понял, что они не сомневались в его согласии. С тяжеловесной тщательностью он оторвал ленту и скормил ее компьютеру. Потом увидел, какое ускорение они должны развить… четыре и три сотых «же». Четыре «же»…
А он-то рассчитывал на нормальный полет. Так бы и было, если бы не пропущенные часы. Но так случилось и это было уже слишком. Он выругался про себя и, улегшись, устроив поудобнее воротник, нажал кнопку, передающую управление на автопилот. У него была в запасе пара минут, он провел их, что-то бормоча про себя. Черт побери, они могли бы рассчитать ему лучшую баллистику. Он сам должен был рассчитать ее! Но они все время торопили его. Добрый старый Джо, ты снова куль с песком! Этот чертов Клюгер ухмыляется как дурак, сбагрив ему всю работу — если бы только он не был до такой степени мертв…
Навалилось ускорение и Джо потерял сознание.
Когда корабль подошел к точке рандеву, с него сняли мертвеца, полумертвеца, а в грузовом отсеке нашли бак с кровью.
Корабль обеспечения доставил новых пилотов для «Саламандры» и забрал домой Эплби. Он не выходил из госпитального отсека, пока его не отправили лечиться на Луну. Там его навестили Беррио и врач станции. Коммодор весело сообщил Джо, что он хорошо, дьявольски хорошо справился с заданием.
Когда все было сказано, врач помог Джо подняться.
— Эй, коммодор! — вдруг сказал Эплби.
— Да, сынок?
— Э-э… есть еще одно, чего я никак не пойму, э-э… да, не пойму: э-э… вот что: почему мне нужно лечиться в геронтологической клинике Луна-Сити? Это же, э-э… для старичков, да? Так я всегда думал — я правильно понимаю, коммодор?
— Я уже говорил вам, Джо, — вмешался врач, — что здесь дают самую лучшую физиотерапию. Для вас мы получили особое разрешение.
— Правда, коммодор? — Джо казался озадаченным. — Разве не смешно, что я буду лежать в лечебнице для престарелых?
— Все в полном порядке, сынок.
— Хорошо, коммодор, — слабо усмехнулся Джо. — Если вы так говорите… — Они пошли к двери.
— Доктор, задержитесь на минуточку. Ординарец, помогите господину Эплби.
— Джо, вы сможете двигаться?
— О, конечно, конечно, коммодор. Моей ноге уже много лучше. Вы же сами видите, — он оперся на ординарца и они медленно вышли.
— Доктор, — спросил Беррио, — давайте открытым текстом. Джо выздоровеет?
— Нет, коммодор.
— Поправится ли он, по крайней мере?