Весь в папу!
Шрифт:
— Животные… — пробормотала я полусонно, — это только животные… Перестань впадать в панику.
И погрузилась в сон.
Я была снова маленькой.
Мама пыталась заставить меня запомнить цвета радуги.
— Ну, посмотри, Танюша… Красный. Оранжевый. Желтый. Запомнила?
Я кивала. Но цвета путались. Мама терпеливо продолжала:
— Каждый охотник желает…
Я не знала, чего изволит желать неведомый и загадочный охотник. Но из вежливости старалась
— Дальше идут — зеленый, голубой, синий и фиолетовый… «Желает знать, где сидит фазан». Повтори…
Я начала повторять. И проснулась.
За окном занималось утро. В воздухе пахло прошедшим дождем. Ночные страхи ушли в прошлое. Утро взяло их за руку и отвело в стойло, как объезженных лошадей. От кошмара осталось только неприятное ощущение в душе. Как оскомина после похмелья.
И отчего-то из сна осталась фраза, загадочная и странная:
«Каждый охотник желает знать, где сидит фазан».
Интересно, кто из нас охотник, а кто — фазан?
Утро было не по-осеннему теплым. По деревьям разливался золотистый свет, завершая созданную Богом чудесную палитру цветов…
Цвета…
«Каждый охотник желает знать», — опять вспомнила я ночной сон. Я сладко потянулась и прошла к плите.
Впереди меня ждало много дел. Однако приступать к оным без приятного утреннего кофе было бы чистой воды безумием.
С первым глотком крепкого кофе ночные мои треволнения окончательно ушли, оставив сознание почти свободным.
Странная все-таки вещь человеческая психика! Она разбивает мешающий нормальному восприятию мира страх на мелкие кусочки, но эти кусочки поселяются в отдаленных уголках сознания, дабы выползти оттуда при малейшем напоминании.
При малейшем проявлении слабости…
Та-а-аня… Отвлекись от вчерашнего. Солнце за окном сияет ласково и приветливо. «Сотри случайные черты — и ты увидишь, мир прекрасен…»
Мой рассеянный взгляд упал на магические кости. Вчера они так упорно предупреждали меня о грядущей опасности. Самый лучший способ узнать, миновала ли она, снова спросить их об этом.
Моя рука потянулась к ним.
13+30+4.
«Вы раздосадованы невозможностью схватить то, что было от вас так близко и что так неожиданно отдалилось от вас».
Ну, вот и ладненько. Хотя я вовсе и не раздосадована. Но это лучше, чем вчера.
Правда, отчего-то мне припомнился загадочный охотник. Я представила бедного дядьку в шапке с помпоном, сидящего в кустах. Очень похожего на Виктора Степановича Алексанова. Как две капли воды. Очень грустного, потому что фазан гуляет в другом месте. Сидит он, бедняжка, выслеживает, когда же появится фазан. А фазан проходит с другой стороны. Задевает его сзади своим хвостом и важно исчезает, оставив беднягу с носом.
А
Ладно, вздохнула я. Впереди у меня как раз обследование кустов вокруг алексановской дачи. А перед этим поход в грибной лес, на поиск загадочной могилки, помешавшей несчастной Анне Егоровне предаваться любимому занятию.
Натянув джинсы и джемпер, я вылезла из своего бунгало на ослепительно золотой свет.
Я была одна в местном пространстве. Впрочем, где-то в отдалении слышался стук молотка и раздавались голоса. Значит, все-таки дачный поселок пока живет подобием лета.
Я спустилась в сад. Под яблоней сверкал красным бочком плод. Протянув руку, я схватила большое яблоко, и тут взгляд мой уперся в след, оставленный на траве.
Трава-то была явно примята. Кто-то ночью здесь разгуливал. Некий охотник, принявший меня за фазана.
Стоп. Почему меня?
Может же быть, что искали кого-то другого… Не меня.
Но моя интуиция отказывалась молчать. Она звенела внутри меня множеством встревоженных колокольчиков.
Следы были повсюду, теперь я это видела. Причем вокруг моей дачи ходил не один человек.
Один след принадлежал узконосым ботинкам, совершенно не соответствующим данной местности. Узконосые ботинки подошли к яблоне рядом с балконом. Здесь они остановились.
За ними шествовали кроссовки с грубой подошвой. Эти старались оставаться бесшумными. Явно следили за узконосыми.
Так. Ничего себе картинка.
Узконосые вдруг разворачиваются и бегут. Или быстро уходят, пытаясь сохранить достоинство. Но их владелец напуган.
Чем?
Что-то блеснуло в розовых кустах. Я подошла, нагнулась и почувствовала себя не совсем хорошо.
В кустах роз блестел стальной наконечник. Стрела. Опять стрела.
Я достала ее осторожно. Как если бы она была пропитана ядом.
— Это не Адымчар, — сказала я вслух. — Это просто саванны африканские. Или Шервуд.
Я огляделась. Вокруг меня царила тишина. Я подумала, что мне по законам игры надо бы испугаться.
Но вместо этого я разозлилась.
Спрятав стрелу в рюкзак, я назло всему отправилась в путешествие.
Пусть знают, что Танечку Иванову испугать не так-то просто. Даже стрелами.
Глава 11
Алексановская дача являла собой великолепное зрелище. Огромная, трехэтажная хоромина торчала в самом конце дачных угодий, как небоскреб. Я остановила машину в благоразумном отдалении от пункта назначения. Дальше можно дойти пешком.
Подойдя ближе, я обнаружила, что дача окружена высоким забором. Значит, проникнуть внутрь сложно. Но можно. «Нет ничего невозможного для женщины с интеллектом», — процитировала я кости и продолжила свои ненаучные изыскания.