Весь в папу!
Шрифт:
Машины не двигались. Гудок поезда раздавался в таком отдалении, что можно было без труда догадаться: поезд промчится мимо нас только минут через пять-десять.
Я достала кости из мешочка.
Мой вопрос касался господина Алексанова.
Чем набита наша лысая головка?
2+36+17.
«Ваш партнер, простите, подобен колбасе — чем его начинили, то он и носит в себе».
Кости ответили уверенно.
Ладно. Колбаса так колбаса. Нехило бы узнать, кто его начинял и чем его начинили.
20+25+10.
«Да,
Ого. А я-то права. Нечиста совесть у моего клиента. Именно ей-то, совестью нечистой, он и начинен.
За своими размышлениями я и не заметила, как промчался поезд. Машины дернулись и начали движение, медленно разгоняя ход.
Виктору Степановичу Алексанову не удавалось успокоиться. Отчего-то он перестал доверять Елене. Ему все время казалось, что в ее немного раскосых глазах присутствует лукавство. Нередко бедного Алексанова преследовало ощущение, что секретарша следит за ним. Это было столь неприятно, что Виктор Степанович пробегал мимо нее и прятался в кабинете, и за его стенами ощущая неприятное внимание Елены.
Детективше он тоже доверять перестал. Конечно, она старалась найти шантажистов, но иногда Виктору Степановичу начинало мерещиться, что она уже давно с ними в сговоре.
Почему его стали посещать этакие мысли, он ответить не мог. То ли оттого, что он мышцами спины ощущал, что его преследуют. То ли он просто устал жить в страхе.
Сейчас он сидел в кабинете, уставясь в одну точку, причем голова его была пустой, он находился в некой прострации.
Звонок заставил его вздрогнуть.
Он уставился на телефонный аппарат так, будто перед ним мина замедленного действия.
«Я не подниму трубку», — сказал он себе.
И ему стало легче. Мысль была проста. Скрыться от проблем можно было только полной отчужденностью от них.
Их нет.
— Виктор Степанович, возьмите трубку, — услышал он голос Елены.
Алексанов напрягся.
«Оставь меня в покое», — подумал он раздраженно.
— Виктор Степанович, — голос Елены звучал настойчиво, — трубку поднимите!
Она появилась на пороге, недовольно оглядела съежившуюся в кресле фигуру босса и повторила стервозным тоном:
— Поднимите трубку.
— А кто меня спрашивает? — спросил Алексанов, делая последнюю попытку спрятаться.
— Откуда мне знать-то? — пожала плечами секретарша.
Он, вздохнув, поднял трубку.
— Алексанов…
— В игрушки решил поиграть? — прервал его знакомый голос. — Кукол подсовываешь… Не положишь сегодня деньги — только уже двести тысяч, — завтра увидишь по телевизору порнуху с твоим участием.
Трубку повесили. Виктор Степанович почувствовал, как сердце сжалось. Он попробовал дышать глубже.
Выход был только один. Отдать деньги. Сыщица была права.
Я подъехала к дому, припарковала машину и поднялась в квартиру.
Выложила из рюкзака стрелы и положила рядом с сестренкой. Как и ожидалось, они были близнецами. Надо разыскать стрелка. А разыскать его непросто.
Впрочем… Сколько у нас лучников? Не так уж много. Я прикинула, где у нас расположена секция. Конечно, во Дворце спорта. Количество секций, выпускающих кадры для Шервуда, в Тарасове было строго ограничено. Круг моих поисков довольно узок… Связь неведомого стрелка с Маргаритой была очевидна — доказательства лежали передо мной. Но что разрушила эта стрела?
Мне было страшно. Отчего-то не хотелось видеть в лице моего неведомого защитника убийцу.
Я решительно поднялась. Единственный способ убедиться в его невиновности — разыскать загадочную личность.
И я рванулась в сторону Дворца спорта. Возраст примерно я знала. Кроме того, можно было догадаться без труда, что мой герой — не из аутсайдеров. Стрелял он хорошо.
Господи, если бы эти глупые дети сказали обо всем, честно и откровенно, скольких бы проблем избежала бедная Таня! Но они предпочитали молчать. Придется справляться собственными силами…
Секция действительно была единственной. Тренировок не было. Но мне немного повезло — пожилой вахтер оказался горячим поклонником романтического спорта. Он взахлеб начал перечислять мне имена своих кумиров. Особенно много похвал досталось троим — Сергею Дубинину, Сергею Васнецову и Сергею Лагутину. Эта троица до сих пор волновала воображение пожилого джентльмена.
— Хороши были ребята, — делился он со мной воспоминаниями, — теперь таких нет. Могли попасть с сумасшедшего расстояния в «девятку». И красавцы, милая моя! Все. Как один…
Он даже прослезился, вспоминая их. Я дослушала его рассказ и спросила:
— Можно ли кого-нибудь из них найти?
— Не знаю, — пожал он плечами. — Судьбы у всех троих не сложились. Ничего про них не слышал. Спились, наверное… Сама знаешь, какая сейчас жизнь.
В справочном бюро мне довольно быстро выдали адреса всех троих Сергеев. У одного из них, Лагутина, был домашний телефон. Поэтому я решила начать именно с него.
Набрав его номер, я ждала ответа. Трубку долго не брали. Я потеряла надежду. Скорее всего его просто нет дома. Наконец раздался щелчок.
— Алло, — услышала я спокойный голос.
— Здравствуйте, — начала я, — не могли бы вы пригласить Сергея?
На другом конце провода помолчали. Потом я услышала:
— Какого?
— Лагутина.
— Здесь таких нет, — ответил молодой человек.
Туманный силуэт надежды растаял в воздухе. Что ж. Еще не все потеряно. Я задумалась. Голос слишком быстро среагировал на лагутинское имя. Впрочем, может быть, Лагутина искали по этому телефону часто. И мой абонент просто устал…