Веселая троица - Вицин, Моргунов, Никулин
Шрифт:
— Когда вы чувствовали себя счастливым? И были ли вообще счастливым?
— В детстве. В детстве все были счастливыми. А еще — когда был влюблен. Любовь как раз и помогает уйти от прозы жизни, от ее бессмысленности, штамповки, запрограммирования… И тогда уже не кажется таким занудливым: каждый день снимать брюки, надевать брюки. И поймите меня правильно. Я говорю не о сексе. Я говорю о любви. Возможно, образ любимой — иллюзия. Но! Пропадает пессимизм, размышления о никчемности жизни. Иногда даже когда уже и расстался
— Знаете, Георгий Михайлович, я как-то отдыхал и работал в Доме творчества в Переделкине и там спросил одного известного драматурга, нет, не для интервью, так, походя: «Вы счастливы?» Он ответил: «Счастлив. Когда пьян или когда влюблен».
— Вы думаете, я никогда не пробовал первое — выпивать? В молодости я даже считал, что человек всегда должен быть немножко пьян. Но потом задал себе вопрос: а зачем? Алкоголь — суррогат. Любовь держит крепче и дольше. Любовь — хорошая придумка природы. А алкоголь, наркотики вызывают лишь падение культуры.
Кстати говоря, любовь не обязательно должна быть любовью к женщине. Это может быть любовь к природе, к творчеству. Поверьте, это опьяняет не меньше, чем алкоголь. А впрочем, вы, наверное, и сами на себе это испытали?
Немного помолчали.
— Я слышал, читал… Правда, что вы ровесник Октября? — спросил я.
Почему я задал этот вопрос, дорогой читатель, станет ясно в следующей главе.
— Правда. Даже постарше на полгода. Я родился в апреле, а Октябрьский переворот был, естественно, в октябре.
— Йогой занимаетесь по-прежнему?
— Да, конечно. Я должен или уйти из жизни, убить себя. Или сделать так, чтобы мои органы функционировали более или менее нормально.
— Георгий Михайлович, неужели у вас возникали мысли о…
— О самоубийстве? А что? Это не так уж бессмысленно… Почитайте или перечитайте Шопенгауэра.
— И что же вас останавливает?
— Заботы. Заботы о семье, о собаке, о голубях, которых иногда я подкармливаю на улице… Я им нужен.
В голове у меня завертелась фраза… Но как, как ее произнести, чтобы не получилось выспренно и слащаво… Наконец я собрался с духом и…
И тут вошел ведущий концерт конферансье:
— Георгий Михайлович, следующий выход ваш. А вам еще гримироваться…
— Никаких выходов на сцену, — еще пошутил Вицин. — Вы видите, я даю интервью.
Но конечно же встал и пошел гримироваться. Работа есть работа.
А я еще долго стоял в артистической, благодарил Тонкова, рассказывал ему веселые истории, он мне. Дождался, когда объявили о выходе на сцену Вицина. Услышал, какими теплыми аплодисментами встречает его зал. Потом вышел на улицу. Закурил.
И все это время я себя мысленно укорял, ну почему я не сказал, почему не успел сказать:
— Дорогой Георгий Михайлович, вы нам нужны, кинозрителям. Очень-очень!
P. S.
А не пригласить ли нам какую-нибудь звезду в концерт?
Кого именно? — спросил я.
— Попробую договориться с Вициным.
— Чудесно.
Каково же было наше удивление, когда в день выступления мы не увидели в Доме культуры не только ни одного зрителя, но и ни одной афиши. Про нас попросту забыли. Понятное дело: гневу и возмущению нашему не было предела.
Тогда администрация не додумалась ни до чего более умного, как устроить концерт в общежитии. В весьма обтрепанном и задрипанном красном уголке. Зрителей собирали с бора по сосенке. Многие приходили в халатах и тапочках на босу ногу.
Кулисами и одновременно артистической у нас был коридор перед красным уголком. Там мы и давали волю своим чувствам, когда кто-то один из нас уже выступал на «сцене». И только Георгий Михайлович успокаивал всех нас:
— Ничего страшного не произошло. Зал есть, зрители есть…
Но «реприза», как говорится, не здесь. Нам не заплатили. Ни копейки. Тянули месяцами. И все равно в результате пшик. Мне, как организатору вечера, названивали другие участники выступления:
— Ну, когда? Когда же мы получим свои кровные?
Я оправдывался, как мог, хотя не чувствовал за собой никакой вины. И только один человек не позвонил справиться о деньгах. Ни разу! Угадали кто? Георгий Михайлович Вицин.
Он вообще относится к тем актерам, кто старается поменьше говорить и побольше делать. Он никогда не участвовал ни в каких скандалах, не состоял ни в каких партиях и группировках. Когда в начале 90-х в Театре-студии киноактера разгорелся скандал в связи с приходом туда нового руководителя, Вицин не стал участвовать в этой сваре и тихо ушел на пенсию.
«И ЮНЫЙ ОКТЯБРЬ ВПЕРЕДИ…»
Два старика встретились в трамвае.
— Слушай! А я тебя помню.
— Чего ты помнишь?
— Да мы вместе Зимний брали.
Ты еще на ступеньках упал,
за пальто зацепился, и винтовка
в сторону полетела. Было такое?
— Да, вроде было. А как ты меня узнал-то?
— Да как же! По пальто и узнал.
Жить надо дольше.
И чаще.