Веселие Руси. XX век
Шрифт:
Проблема строительства жилья для семейной молодежи неоднократно обсуждалась в печати, во многих статьях подчеркивалась актуальность и неотложность ее решения. Авторы статей – руководители предприятий, социологи, демографы – указывали на тесную связь жилищных условий и таких явлений, как пьянство, большие потери от текучести кадров на производстве, значительное число разводов среди молодежи, низкий уровень рождаемости.
Пьянство и обусловленные злоупотреблением спиртными напитками жестокость и грубость со стороны мужа были одной из самых частых мотивировок при разводе – около 47, 9 % от всех разводов, совершенных по инициативе женщин [760] . Доведенные до отчаяния члены семьи решались на самые крайние средства. Так, в 1966 году случилась трагедия в семье Н. Круц – столяра ремстройуправления Радянского района города Киева. Круц пристрастился к спиртному. Его друзья по бригаде, будучи сами пьяницами, всячески разжигали пагубную страсть у молодого рабочего. Приходя пьяным в общежитие, он измывался над женой, жестоко ее избивал. Вернувшись однажды ночью Круц, как всегда, обрушил кулаки на свою жену, которая прилегла у постели двухлетней дочери. Не помня себя от обиды и боли, молодая женщина
760
Блинов Г. М. История болезни № 689. М., 1974. С. 86.
761
Вечерний Киев. 1967. 16 января.
Провинциальную молодежь манили огни большого города, где она ждала праздника, развлечений. Лимитчики приезжали устраивать свою жизнь и перенимали жизненные установки старших товарищей, заражаясь «городскими» пороками. Общежития лимитчиков находились на особом контроле отделений милиции. «Эти зоны постоянно требуют от нас повышенной бдительности, – рассказывал заместитель начальника Первомайского управления внутренних дел А. Попов. – Я мог бы привести немало всяких историй, вплоть до уголовных. Раньше в нашем районе за различные правонарушения, за появление на улице в нетрезвом виде и распитие в общежитии спиртных напитков ежегодно лишались прописки более 200 лимитчиков».
«Порядок», установленный формально-административными методами, оборачивался оскудением личности, утратой ею гражданских начал и социальной активности, накапливанием депрессии. «Шесть лет в Москве живу, а Царь-пушки не видела, – призналась симпатичная девушка с Онежской, 5. – Да и на что мне она? На фабрике отпахала – и в общагу. Посмотрю телевизор, в кино иногда схожу. По субботам, случается, вина выпьем, вот и вся жизнь. А что еще делать?»
Оторванные от привычного окружения, предоставленные в огромном чужом городе самим себе, многие лимитчицы были обречены на случайные знакомства. После смены их ждала скученность, теснота и неумолкающий шум общежития. Все это вызывало среди его обитательниц конфликты и неприязнь. Молодая одинокая мать умерла в общей комнате с ребенком на руках. Боялась попросить помощи у соседок за ситцевой занавеской, возненавидевших ее по причине неурочного «гласа» младенца [762] .
762
Огонек. 1987. № 41. С. 14.
К выходу нового жилищного кодекса РСФСР газета «Советская Россия» от 5 июля 1983 года в передовой писала, что «трудовой люд в странах капитала мечтает хотя бы о крыше над головой, а вот в Советском Союзе ученики одной из школ не смогли нарисовать барак – не знали, что это такое. Более того: понятие «коммуналки» нынче расшифруют, наверное, только молодые люди, любящие прозу послевоенных лет» [763] .
В статье желаемое выдавали за действительное. Ни для кого не было секретом, что большое количество советских семей, в основном семей рабочих, до сих пор проживало в общежитиях. Это касалось, в первую очередь, крупных строек. Но были семейные общежития и в Москве, причем иногда – с «удобствами во дворе».
763
Советская Россия. 1983. 5 июля.
Во многих коммунальных квартирах оставались старые коммуникации, обшарпанные стены – убирать в квартирах убирали, а капитальный ремонт делать было некому. Длинный коридор, десятки дверей, два туалета, две кухни. Чтобы постирать, надо отвоевать место в ванной, а потом, чтобы посушить, отвоевать место на кухне. Главная психологическая проблема коммунальных квартир – нарушение личного пространства человека.
Социализация навязывала уже выработанные штампы и стереотипы, к сожалению, не всегда соответствующие требованиям здорового образа жизни. Почти в каждой большой коммунальной квартире находился сосед-пьяница, к которому необходимо было приспособиться. К «нормальным» пьяницам, выполняющим свои коммунальные обязанности, соседи относились вполне лояльно. Проблемы начинались тогда, когда пьянство приводило к дракам, и появлению в квартире подозрительных алкоголиков, нарушающих коммунальную гигиену. Соседи старались не вмешиваться в дела семьи, член которой устраивал пьяный дебош. Лишь когда ситуация доходила до того, что требовалось вмешательство соседей, приходили на помощь. Ущемлялись права соседей на тишину и вечерний отдых, взрываемый криками терзаемой жены. Отсутствие соседей-пьяниц было редкой удачей.
Жителям было трудно принять действенные меры, когда сосед-пьяница приводил к себе бомжей и бомжих, которые оставались у него на длительный срок. На самосуд никто права не имел, а милиция возиться с ними не хотела. «Коммунальная квартира? Ах, вас не убивают… Разбирайтесь между собой сами!» – утомленно отмахивались в милиции. Еще в сталинские времена проблема членовредительства в коммунальных квартирах была столь болезненной, что обсуждалась на самом высоком уровне. К примеру, в 1935 году два Народных комиссариата – коммунального хозяйства и юстиции – даже выпустили специальный циркуляр «О борьбе с хулиганством в квартирах» [764] .
764
Комсомольская правда. 2002. 21 января.
В депутатской переписке очень часто встречались жалобы на соседей. Гражданин Шатилов, проживавший по 8-й улице Октябрьского поля писал: «Я имею скверное соседство. Соседи неоднократно своими хулиганскими пьяными выходками не дают покоя всей моей семье, даже вызывают до такого преступления вплоть до драки. Придя с работы домой, дети напуганы в слезах, что влияет на учебу сына. Готовя пищу в общей кухне, приходится стеречь, чтобы эти граждане не подбросили какой-нибудь гадости в пищу. Подавал жалобы в разные инстанции, но жалобы оставались без последствий» [765] .
765
ЦАДКМ. Ф. 92. Оп. 1. Д. 88. Л. 23.
От рабочего отдела снабжения Петрина поступило письмо: «Я проживаю во 2-м Коломенском поселке ЗИС, барак 42, к. 3 с семьей из 6-ти человек. Одновременно со мной в этом бараке остальные комнаты занимают одинокие молодые рабочие, примерно около 60-ти человек, которые частенько являются в общежитие в нетрезвом виде, устраивают драку и бесконечные нецензурные выражения. В таких условиях с семьей жить невозможно» [766] .
Поступила жалоба от гражданина И. Тюльнева из г. Болшево Московской области: «Наши соседи Козловы всячески издеваются над нами стариками, и нет нам названия кроме как «старые черти». Козлова Е.И. избила мою жену, на что имеется заключение экспертизы. Когда подали за избиение в Болшевский суд 7-го участка, то оштрафовали мужа Козловой, а ей как виновнице избиения даже выговора не вынесли, а заявили, что тов. Козлова Е.И. член партии и Вы хотите ей сделать неприятности. На каждом шагу нам с женой делают безобразия, и куда мы ни обращаемся, даже о том, чтобы в проходном коридоре не бросали беспризорно зажженную керосинку. Козлова заявила – мне никто не запретит, я сама высший начальник и жгу керосинку где и как хочу» [767] . Ф. Галицкая из Мытищ жаловалась по тому же поводу: «Граждане Семенов и Зверев в нетрезвом виде ворвались ко мне в комнату и начали надо мной издеваться. Нанесенные мне побои были засвидетельствованы судмедэкспертом, и еще целый ряд козней, которые мой сосед Зверев творит на протяжении 30-ти лет, описать невозможно. Мама моя от этих нарушений и издевательств заболела психоневрастенией и полтора года находилась в психиатрической больнице» [768] .
766
ЦАДКМ. Ф. 92. Оп. 1. Д. 98. Л. 19.
767
ЦАДКМ. Ф. 92. Оп. 1. Д. 113. Л. 6.
768
Там же. Л. 40.
В депутатской переписке также много заявлений о жилищной неустроенности. В заявлении жильцов дома № 4 по Ядревской вышке города Мытищи сказано: «В доме проживает 20 семей. Заняты под жилье места общего пользования: уборные и ванные. Отсутствие мест общего пользования и большая перенаселенность создают антисанитарные условия в квартирах. Жильцы неоднократно писали в горсовет и жилуправление о том, чтобы приняли меры к переселению из уборных. Однако последние не только не переселяют из уборных жильцов, но при освобождении их вселяют новых. В результате отсутствия уборных кухни превращаются в уборные. При вселении новых жильцов обязательно принимает участие милиция. Мы просим создать нам человеческие условия жизни, выселить из уборных 3 семьи и обязать жилуправление сделать необходимый ремонт дома» [769] . От бригадира цеха № 1 завода № 41 Тимониной поступило заявление на имя директора завода: «Решением народного суда 7-го участка Тимирязевского района г. Москвы мы подлежим выселению из ванной площадью 4, 5 кв. метра. В ванную мы вселились самовольно из-за крайней тесноты в комнате снохи 15 кв. метров, где проживает 7 человек. Просим вашего ходатайства об отсрочке даты выселения до момента предоставления нам площади в заводских домах». Официальный ответ на заявление гражданки Тимониной гласил: «Так как Тимонина выселена решением по иску жильцов из занятого ею самоуправно места общего пользования (ванной), ходатайство перед директором завода не может дать результата, ибо отмена выселения не зависит от директора завода, а только от нарсуда, который при вынесении решения дал отсрочку на 4 месяца» [770] . От гражданина И. Жданова поступило письмо: «Работаю на автозаводе в прессовом корпусе установщиком штампов. Стаж работы на автозаводе 16 лет. Дирекция обещала дать комнату, поселив нас на время в 5-ти метровую кладовую. И так вот 10 лет в этой кладовой живем с семьей из трех человек. Я три раза ранен в Отечественной войне, у меня находится осколок в легких, который действует на мое здоровье, а в 5-ти метровой кладовой нам совершенно не хватает воздуха и больше невозможно в ней жить. На заводе состою на учете остронуждающим, но т. Давыдов (зам. директора) только обманывает и обещает при каждом распределении жилплощади» [771] .
769
ЦАДКМ. Ф. 92. Оп. 1. Д. 112. Л. 7.
770
ЦАДКМ. Ф. 92. Оп. 1. Д. 110. Л. 24.
771
ЦАДКМ. Ф. 92. Оп. 1. Д. 101. Л. 13.
От гражданки В. Журавлевой поступила жалоба: «Болшевский пос. совет отобрал у моей семьи, состоящей из 5-ти человек, и у семьи моей матери с сыном кухню и прихожую и вселил туда милиционера Наумова А. А., заключив с ним договор аренды. До этого Наумов в этом доме никогда не проживал. Болшевское домоуправление сдачей в аренду кухни и прихожей нарушило Советское законодательство (постановление ЦИК и СНК СССР от 17 октября 1937 года), запрещающее сдачу в аренду мест общего пользования. Оставшись без кухни, мы вынуждены готовить пищу и производить стирку белья в жилых комнатах, что идет в нарушение с жилищно-санитарными условиями, и по закону запрещается разжигать примусы и керосинки в жилых комнатах. Чердак также стал для нас закрыт, т. к. на него ход был из прихожей, но с вселением в прихожую гр. Наумова, ход на чердак Наумов закрыл, и теперь мы лазим на чердак через слуховое окно» [772] .
772
ЦАДКМ. Ф. 92. Оп. 1. Д. 113. Л. 21.