Весёлое мореплавание Солнышкина
Шрифт:
Но тут случилось нечто такое, что надолго запомнилось всем присутствующим.
Едва Бабкин повернулся к пылающей плите, Васька откинул полотенце и, как ножом, проворно выкроил длинным пальцем кусок торта с голубкой…
– Хорош, хорош торт! Не хватает только орешков и ванильных палочек.
– Что? – испуганно спросил Бабкин.
– Орешков и ванильных палочек.
– Что? – спросил ещё раз Бабкин. И вдруг завопил: – Вон! – И с размаху запустил в Ваську котлетой. За котлетой полетела горячая сковорода.
Васька,
– Воры! – взвыл Бабкин и швырнул кастрюлю с макаронами как раз в тот момент, когда на трапе появилась его невеста.
Макароны облепили её с ног до головы. Кастрюля шлёпнулась о стенку. А мимо невесты вслед за гостями пронёсся рассвирепевший жених. Васька выскочил уже на трап. Но Солнышкин услышал за спиной крик: «Ах жулики! Ах тунеядцы!» – и получил ногой такой пинок, что пролетел по причалу и уткнулся головой в забор.
«Ничего себе! Ничего себе! – подумал Солнышкин. – Вот так морская жизнь! Получать за кого-то синяки и шишки!»
Он стал потирать ушибленные места, но тут из-за забора показалась Васькина голова и донёсся ободряющий голос:
– Настоящий моряк должен пережить всё, Солнышкин!
Но Солнышкин промолчал.
Привет Пирожковой площади!
От голода у Солнышкина так кружилась голова, что готова была взлететь в воздух вместе с рыжим чубчиком. Но на пароход он сейчас не пошёл бы с Васькой ни за какие отбивные!
Однако Васька и сам резко изменил направление.
Он посмотрел в сторону океана, потом повернул нос к берегу и вдруг воодушевился:
– Солнышкин, пошли! Пирожковая площадь всегда приютит пострадавшего моряка!
Солнышкин с подозрением посмотрел на Ваську, но тот уже стремительно шагал и на ходу разводил руками:
– Что поделаешь, Солнышкин? И у великих людей бывают ошибки! Но никаких сомнений – и, клянусь, я сделаю из тебя настоящего моряка!
Солнышкин ещё верил. Но никогда не думал, что великие люди запускают пальцы в чужой пирог.
Друзья пошли вверх по пустынной улочке, и скоро Солнышкин увидел перед собой знакомый вокзал, похожий на сказочный терем. Перед ним раскинулась площадь. От неё вкусно пахло, и десяток продавщиц с корзинами кричали, будто зазывали к скатерти-самобранке:
– Пирожки! Горяченькие, с капустой!
– А вот с мясом – свеженькие, горяченькие!
– С творогом, с творогом!
К ним выстраивались в очередь моряки, старушки, мальчишки. Кое-кто уже жевал, и пирожки нежно дымились.
У Солнышкина защекотало в горле, а Васька крикнул:
– Привет Пирожковой площади! – и мигом очутился в этой вкусно пахнущей толпе. –
Но моряк окинул его таким взглядом, что Васька развернулся на все сто восемьдесят градусов.
– Слушайте, бабки! – обратился он к продавщицам, глядя сверху. – Отпустите в долг! Морякам, попавшим в беду!
– В долг? – грозно спросила толстуха и угрожающе сжала ручку уже пустой корзины. У неё, видимо, с Васькой были давние счёты.
Васька зло посмотрел на неё, на Пирожковую площадь. Потом окинул взглядом Солнышкина и вдруг спросил:
– А что это у тебя в мешке? Может, ты тащишь колбасу? Может, кусок курятины?
Солнышкин даже растерялся от обиды. В мешке давно ничего не осталось, кроме майки, трусов и связанного бабушкой свитера. Солнышкин раскрыл мешок. И тут Васька, заорав: «Мы спасены!» – запустил внутрь руку.
Он вытащил свитер и засмеялся:
– Такую вещь любая мамаша купит. Продадим, Солнышкин, а?
Солнышкин недовольно замигал глазами. Он хотел объяснить, что это бабушкин подарок. Но Васька наклонился к нему:
– Эх, Солнышкин! Через неделю в Японии купишь себе десять таких и лучше. Ну, закон моря?
– Ладно! – улыбнулся Солнышкин.
«Неужто, – подумал он, – какой-то свитер, даже бабушкин, дороже морской дружбы?»
И через минуту они уже поднимались вместе с толпой на громадную сопку. Верхушка её пряталась в белом облаке, похожем на шхуну, и казалось, что люди забираются в неё по трапу.
Сопка, на которой сошёлся весь мир
Солнышкин устало отсчитывал ступеньки: «Триста тридцать одна… Триста тридцать две…» Ноги его словно стали деревянными и, наверное, поэтому так тяжело стучали о лестницу. Но Васька подмигивал:
– Солнышкин, здесь вертится весь мир! На этой сопке сошлись все меридианы!
Солнышкину хотелось увидеть мир, и он терпеливо поднимался в гору.
Наконец он переступил последнюю ступеньку и оглянулся. Далеко внизу, у подножия сопки, синел залив, по которому шли белые пароходы. За ним снова поднимались сопки. А дальше во все стороны разбегался и гудел сверкающий Тихий океан. В прозрачной дымке синели острова, и за горизонт скрывалось какое-то судно.
О ноги Солнышкина тёрся ветер. По сопке сбегали вниз дома, а над Океанском кружили чайки. Солнышкин забыл про голод и неудачи. Он едва не заплакал от счастья и сиял так, словно внутрь ему ввинтили лампочку в тысячу ватт. И если бы у него были крылья, он сейчас закувыркался бы вместе с чайками.
А за спиной слышался шум базара:
– Штаны, покупайте штаны из Сингапура! Только одна дырочка на колене. Прокурил кубинской сигарой!
И вдруг раздался Васькин бравый голос:
– Свитер, свитер! Только что из Японии!