Веселые поминки
Шрифт:
Я сравнила список погибших, предоставленный мне Громом, и «истории болезни» из архива Смысловского. И была поражена! Списки не только совпали на все сто процентов, это бы еще куда ни шло! Но список Смысловского чуть ли не вдвое превосходил список Грома, и в нем были такие фамилии, что я отказывалась верить очевидному и просматривала материалы о них по нескольку раз, пытаясь обнаружить там какую-то ошибку или что-то, что позволило бы мне, облегченно вздохнув, произнести:
– Ну конечно, просто я не так поняла, на самом деле – это прекрасный
Но в том-то и дело, что прекрасных людей в этом списке не было. Были разные: высокопоставленные, богатые, страшные, влиятельные – но прекрасных людей в этом списке не было.
И, пройдя операцию – а большинство из них через нее прошло, и Харчеев был, может быть, последним претендентом на «трансформацию», – они все бы пришли во власть, как это сделали уже несколько человек из списка Смысловского. И именно поэтому я отказывалась верить своим глазам.
Некоторые его пациенты забрались так высоко, что достать их было почти невозможно. В этот момент я окончательно поняла, почему Смысловский убил пятерых последних участников мистификации, взорвав их вместе со своим кабинетом. Он бы, не раздумывая, взорвал бы их со всем городом, лишь бы замести следы.
Погубив несколько человек, он тем самым спасал всех остальных, уже прошедших через операцию и укоренившихся во властных структурах. Он пожертвовал несколькими пешками, чтобы спасти главные фигуры и всю игру в целом. И «фигуры» не просто одобрили бы эту «жертву», но и щедро наградили бы «гроссмейстера».
Не знаю, на что рассчитывал сам «гроссмейстер», но наличие у него загранпаспорта при побеге почему-то наводило меня на мысли о частной клинике на берегу Женевского озера или шикарной вилле у подножия Везувия.
Может быть, я ошибаюсь, но его покровителям это было вполне под силу. А ведь они только начинали свою карьеру!
Информация была не только бесценной, но и бесконечно опасной. Учитывая уровень главных «фигур» и то, что сам «гроссмейстер» в эту минуту мог уже связаться с любой из них и попросить о помощи, я не могла рисковать успехом задания, не говоря уже о собственной безопасности.
Теперь я уже раскаивалась, что пожалела Смысловского и позволила ему уйти живым и здоровым. Но после драки кулаками не машут, и сейчас самым главным я считала как можно быстрее связаться с Громом и передать ему всю имеющуюся у меня информацию.
Я точно помнила, что на его дискете был номер телефона для срочной связи. Я понятия не имела, чей это телефон, но если его оставил Гром – то это не должно было меня волновать. Грому я верила, как богу.
Я снова включила компьютер, не успевший остыть после многочасовой работы, поставила громовскую дискету и нашла на ней необходимый мне телефон. Рядом с ним была инструкция, в которой говорилось, что набрать этот номер я имею право в двух случаях. Если возникнет непосредственная угроза моей жизни и в случае выполнения задания.
Я на полном основании могла считать, что могу набрать этот номер по той и другой
Трубку взяли в ту же секунду, и я услышала мужской голос:
– Кто это?
– Багира, – ответила я.
– Слушаю.
– Задание выполнено. Срочно нужно передать материалы Грому.
– Буду через три минуты. Конец связи.
Если человек Грома сказал, что он будет через три минуты, то это означает, что он позвонит мне в дверь через сто восемьдесят секунд.
Поэтому я собрала все свои трофеи в кейс Смысловского и стала ждать звонка в дверь.
Звонок прозвенел ровно через три минуты. Я не проверяла, но была уверена в этом «на все сто».
Я открыла дверь.
Мне даже не хочется говорить, кого я там увидела.
Это был странный таксист.
Вот, собственно, и вся история. Во всяком случае, моя работа на этом закончилась. Я не без оснований считала задание выполненным. И Константин (так звали таксиста), узнав все подробности дела, сказал, что я могу считать его выполненным на двести пятьдесят процентов.
Разумеется, никакой он был не таксист, а такой же секретный агент, как и я. У него тоже была кличка. И хоть не такая красивая, как у меня, но тоже довольно эффектная – Койот. Он рассказал мне, что сам придумал ее, начитавшись Кастанеды. Но это было уже значительно позже.
А в ту ночь, вернее, в то утро он пробыл у меня меньше часа. Придя в себя после шока, вызванного его появлением в моей квартире, хотя мне давно пора было привыкнуть к любым неожиданностям за годы работы с Громом, я ввела его в курс дела, напоила кофе и передала из рук в руки все мои пленки и дискеты, включая и ту, что получила от Грома.
После этого он вышел из моей квартиры, и я подумала, что скорее всего не увижу его никогда, как уже неоднократно случалось в моей жизни, вернее, в моей работе. Хотя разницу между этими понятиями с каждым годом я понимаю все хуже.
Чем бы стала моя жизнь без этой безумной работы, я не могу себе даже представить. Сначала работа дополнила и разнообразила мою жизнь, а потом как-то неожиданно подменила ее собой. Именно с этого момента я перестала воспринимать себя как Юлию Сергеевну и окончательно превратилась в Багиру. Такова, видно, моя судьба.
Так вот, я действительно думала, что никогда не увижу в своей жизни этого самого Койота, но через несколько часов он разбудил меня и от имени Грома категорически запретил выходить на работу в Комитет солдатских матерей и даже покидать собственную квартиру до особого распоряжения.
Я – человек военный и не привыкла обсуждать приказы, а любое распоряжение Грома для меня приказ, в какой бы форме оно ни прозвучало. Но на этот раз я действительно не очень понимала, чего он опасается, но, видимо, Грому, как всегда, было известно больше меня, и, выйдя из дома, я могла сильно навредить себе или делу.