Весёлые проделки разбойника Хотценплотца
Шрифт:
– Ибо, – сказал Касперль, – из этого мы сможем сделать бутылочную почту, если она нам понадобится.
Как и всегда по четвергам, они бы и сегодня точно поспели к обеду, если бы в пути с ними не случилось необычайной истории.
Когда они проходили через базарную площадь, они услышали глухой крик, раздававшийся из пожарного депо.
– Вот ещё! – сказал Касперль. – Видимо, у Хотценплотца какие-то неприятности. Послушай только, как он ругается и кричит!
– Он не ругается, – возразил Сеппель, – он зовёт на помощь. Быть может, у него болит зуб или болит живот.
С тех пор, как приключилась история с бабушкиной кофемолкой, Касперль был очень плохого мнения о разбойнике Хотценплотце.
– Надеюсь, у него болит живот и болят зубы, – сказал он, – а кроме того ещё и мозоли на ногах! – Тем не менее Касперль побежал за Сеппелем к пожарному депо, чтобы посмотреть, что случилось.
В здании пожарного депо было всего одно окошко, которое, разумеется, было зарешечено.
– На помощь! – кричал голос. – Помогите, меня здесь заперли! Откройте дверь, выпустите меня отсюда!
Касперль и Сеппель засмеялись.
– Это как раз для вас! – закричали они. – Мы очень рады, что вы наконец-то пойманы, господин Хотценплотц!
Две недели назад они помогли поймать разбойника. За это от господина бургомистра они получили вознаграждение в размере пятисот пятидесяти пяти марок, а унтер-офицер Димпфельмозер стал с тех пор обер-вахмистром.
– Выпустите меня! – кричал голос. – Я не разбойник Хотценплотц!
– О да! – прервал его Касперль. – Мы точно знаем, что вы Красная Шапочка и семь гномов!
– Нет, чёрт возьми! Я – обер-вахмистр Димпфельмозер!
– Прекратите кричать, – сказал Касперль, – а то придёт полиция.
– Вздор! Полиция – это я! Разве вы не узнаёте меня по голосу? Выпустите меня отсюда, я – должностное лицо!
Касперль и Сеппель не поверили ни одному слову. Для них вопрос был ясен. Хотценплотц хотел их обмануть, но они не дадут ему этого сделать.
– Если вы действительно господин Димпфельмозер, – сказал Касперль, – подойдите к окну, чтобы мы смогли вас увидеть!
– Так не получится. Я лежу на полу связанный. Если вы тотчас же не выпустите меня отсюда, вы будете впоследствии оштрафованы. Вы меня поняли?
Как всегда, Касперль и Сеппель не растерялись. Сеппель встал около стены, Касперль влез к нему на плечи и заглянул в зарешеченное окно.
– Итак, покажитесь, где вы находитесь?
– Я лежу здесь внизу, за пожарной машиной. Ты меня видишь?
– Нет, – сказал Касперль, – для этого машина должна была бы быть из стекла. Не думайте, что кто-нибудь поверит вашему глупому вранью!
– Но это не ложь! Это чистая, должностная, полицейски подтверждённая правда! Я прошу вас поверить мне и выпустить меня! Что же я должен сделать, чтобы вы мне поверили?
Касперль и Сеппель с удовольствием послушали бы его ещё немного. Но часы на башне ратуши пробили четверть первого, и вдруг они вспомнили, что сегодня четверг.
– Хныкайте спокойно дальше! – крикнул Касперль в зарешеченное окно. – Мы вместе с моим другом Сеппелем должны идти на обед, господин обер-шмахтмистр Плотценхотц – или вы думаете, что из-за вас мы пропустим жареные сардельки?
Новости
Сначала у Касперля и Сеппеля создалось впечатление, что бабушка сильно обиделась на них за то, что они так поздно пришли домой. Она неподвижно сидела за кухонным столом и, казалось, смотрела на них с осуждением.
– Бабушка! – сказал Касперль. – Пожалуйста, прости нас, – мы задержались не по своей вине!
Только теперь он заметил, что с бабушкой что-то случилось.
– Ах, бог ты мой! Я вижу, она опять в обмороке!
Сеппель показал на пустую сковородку и на пустой горшок из-под капусты.
– Быть может, она разозлилась, что мы вовремя не поспели к обеду, – сказал он. – Тогда от злости она всё съела одна, и тут ей стало плохо.
– Может быть, – ответил Касперль. – Девять жареных сарделек и целый горшок кислой капусты – чуть многовато для неё.
Вдвоём они с трудом оттащили бабушку на софу. Они смочили ей лоб и виски французской водкой и поднесли ей к носу свежеочищенную половину луковицы. От этого бабушка стала ужасно чихать; потом она выпрямилась и посмотрела вокруг взглядом человека, который забыл своё собственное имя. Её взгляд упал на пустую сковородку и на горшок из-под капусты, – и тогда сознание и память разом вернулись к ней.
– Представьте себе, что случилось!
Она поспешно рассказала Касперлю и Сеппелю о приключении с Хотценплотцем.
– Разве это не возмутительно! – вскричала она. – Среди бела дня в этом городе уже нельзя быть спокойной за свою жизнь и за свои жареные сардельки! Я просто хотела бы знать, зачем здесь существует полиция!
Бабушка со стоном вновь опустилась на софу и, казалось, вновь была готова лишиться чувств. Слабым голосом она попросила Касперля и Сеппеля бежать к обер-вахмистру Димпфельмозеру и сообщить ему о случившемся.
– Насколько я его знаю, – прошептала она, – в это время он сидит в караульном помещении за письменным столом и дремлет после обеда.
– Сегодня вряд ли! – сказал Касперль. И хотя он был страшно голоден (по четвергам за завтраком он ел всегда только половину порции, чтобы к обеду иметь настоящий сарделечный и капустный аппетит), он толкнул своего друга Сеппеля в бок и крикнул: – Скорей к пожарному депо!
Не заботясь более о бабушке, друзья повернулись и бросились за дверь.
– Но куда же вы? – Бабушка проводила их удивлённым взглядом.