Веселый господин Роберт

Холт Виктория

Потом откинулся на подушки и начал репетировать, что ей скажет, когда она приедет.

Елизавета сидела со своими дамами, когда ей принесли это послание. Королева поднялась, и все заметили, что она слегка покачнулась. Роберт умирает! Это невозможно! Она не может этого допустить. Ее милый Робин, ее Глаза, человек, которого она будет любить до самой своей смерти! Они еще слишком молоды, чтобы расстаться. Они должны быть вместе еще много лет. Кэт находилась рядом с ней.

– Плохие новости, ваше величество?

– Мы

должны немедленно ехать в Тичфилд.

– Милорд Лестер?

– Он болен… зовет меня.

Кэт побледнела. Она лучше других знала о чувствах своей госпожи к этому человеку. Если с ним что-то случится, это разобьет сердце Елизаветы.

– Что ты стоишь, уставившись на меня? – закричала королева. – Мы выезжаем немедленно. Возьмем с собой врачей и лекарства… эликсиры, которые должны вернуть ему здоровье.

По дороге в Тичфилд она думала о том, как много он значит для нее. Елизавета не могла выбросить из памяти его лицо за тюремными решетками башни Бошамп.

Она поспешно вошла в его спальню. Увидев Роберта в постели, изнуренного и осунувшегося, почувствовала глубокую боль. Встала на колени около постели и, взяв его вялую руку, стала покрывать ее поцелуями.

– Оставьте меня, – велела Елизавета Кэт и сопровождающим дамам. – Я останусь наедине с милордом. – И когда все ушли, спросила: – Мои самые дорогие Глаза, что мучает вас, мой милый Робин?

Он прошептал:

– Ваше величество, как вы добры, что приехали сюда, чтобы осветить мой уход.

– Не говорите так. Этого не будет. Я не допущу этого. За вами будут ухаживать, и ваше здоровье вернется. Я сама буду выхаживать вас.

– Я, ваш смиренный слуга, призвал вас…

– Плоть господня! – воскликнула она. – Смиренный слуга, вот уж действительно! Вы мой Роберт, разве не так? Были времена, когда я казалась смиренной слугой.

– Дражайшая леди, я не должен зря терять времени, которое мне осталось. Я должен поговорить с вами. Существует заговор, и я не считаю самого себя невиновным. Я верил, что, если Норфолк женится на Марии, это послужит на благо Англии. Дражайшая, я опасался, что ваша жизнь будет под угрозой, пока не решен вопрос о преемничестве.

– Мы покончили с преемничеством. Этот призрак вас преследует?

– Нет, это не так. Теперь я боюсь, что ваше величество в опасности. Боюсь, что Норфолк строит тайные планы вместе с королевой шотландцев. В этом замешаны многие ваши лорды… так же, как был замешан и я. Они не замышляли измены. Они боятся, что ваше величество в опасности. В их планы входило всего лишь вернуть Марию в Шотландию с добрым другом Англии в качестве ее мужа и удовлетворить Францию и Испанию, объявив Марию вашей преемницей.

– Понимаю, понимаю, – кивнула она.

– Значит, я прощен за ту роль, которую сыграл в этом, хотя и думал лишь о безопасности дражайшей миледи? Значит, я могу умереть счастливым?

Елизавета наклонилась над ним и поцеловала:

– Если есть что прощать вам, мой

милый, это прощено.

– Теперь я умру счастливым.

– Вы не сделаете ничего подобного! Он устало улыбнулся ей:

– Я знаю, дорогая львица, что в вашем присутствии запрещено говорить о смерти. И снова умоляю вас о прощении. Вы сильная. Вы не терпите смерть. Вы бессмертны.

– Перестаньте! – рассердилась она, причмокнув губами. – Мы собираемся поставить вас на ноги. Я лично об этом позабочусь.

Потом королева позвала своих дам, потребовала новое лекарство своего врача, которое должно излечить милорда Лестера, а ему приказала выздоравливать.

– Похоже, – заметила Кэт, – он уже выздоровел чудесным образом. Уже снова стал похож на себя.

– Присутствие ее величества у моей постели возвращает мне больше здоровья, чем любой эликсир, – пробормотал Роберт.

Елизавета занялась его здоровьем, но тем временем послала гонца к Норфолку, приказывая ему явиться ко двору.

Норфолк был отправлен в Тауэр.

Министры королевы придерживались мнения, что Норфолк верен ей, но его ввели в заблуждение, а потому его можно освободить, предупредив не баловаться больше делами, пахнувшими изменой.

Но королева настояла, что следует немного подождать, оставив пленника в заключении.

У Норфолка было много друзей при дворе, и некоторые из них тайком передавали ему записки, спрятанные в винных бутылках. Этот трюк раскрыли, и Елизавета, заявив, что Норфолк виновен в измене, призвала к себе Сесила.

– Ну, мастер Сесил, – сказала она, – у нас есть доказательства его измены.

– Какие же, мадам? – спросил тот.

– Письма, которые ему пересылали в бутылках. Что может быть лучшим доказательством?

– Но они не доказывают ничего, кроме того, что он получал записки в бутылках, ваше величество.

Королева только сверкнула глазами.

– Мадам, я пришлю вам статут Эдуарда III, в котором четко изложено, что является и что не является государственной изменой.

– Значит, вы все за то, чтобы выпустить Норфолка, и пусть он устраивает заговоры для моего свержения?

– Почему бы не женить Норфолка на ком-нибудь другом, ваше величество? Это будет наилучший способ положить конец планам его брака с Марией.

Елизавета улыбнулась Сесилу. Она доверяла ему. Его мозги работали в том же направлении, что и ее собственные.

– Я думаю, сэр Дух, это очень хороший план.

Но когда Сесил выходил, явился гонец, привезший новости, что на всем Севере Англии колокола звонят наоборот. Народ Севера, эти убежденные католики, которые восстали против ее отца в Паломничестве Милости, теперь были готовы восстать опять; и они смотрели на Марию, королеву Шотландии, как на своего вождя. Королева пришла в ужас. Войны она опасалась больше всего на свете; а тут война в ее собственной стране, самая ненавистная из всех войн – гражданская война.