Веселый господин Роберт

Холт Виктория

Что касается маршрута, по которому они ехали, то королева постоянно его меняла. Один фермер, услышав, что она собралась ехать одной дорогой, потом выбрала другую, но в последнюю минуту вернулась к первоначальному плану, прокричал под окнами гостиницы, в которой Елизавета остановилась:

– Теперь я знаю, королева – всего лишь женщина; и она очень похожа на мою жену, потому что никак не может выбрать!

Ее дамы были шокированы. Как посмел этот человек подобным образом говорить о королеве? Но Елизавета высунулась из окна и крикнула страже:

– Дайте этому человеку денег,

чтобы он заткнулся!

Другой человек окликнул королевского кучера:

– Остановите карету, чтобы я мог поговорить с королевой!

И королева, милостиво улыбаясь, приказала, чтобы карету остановили. Она не только поговорила с человеком, но и позволила ему поцеловать ее руку.

Подобные фамильярности делали ее еще более любимой народом. Когда Елизавета останавливалась в скромных гостиницах, то настаивала, чтобы добрый хозяин не слишком тратился, чтобы принять ее; но когда останавливалась в домах знати – ожидала роскошного приема.

В тот раз компания остановилась в замке Белвуар, поместье графа Рутланда, и среди знати, съехавшейся туда со всей округи, чтобы почтить королеву, был лорд Шеффилд.

Самой красивой женщиной на этом собрании была его молодая жена, леди Шеффилд – происходящая из эффингемской ветви семьи Говард.

Она слышала о великом Дадли, которого недавно сделали графом Лестером и предлагали в качестве мужа Марии, королеве Шотландии. По стране ходили слухи, в которых постоянно присутствовала королева; вся Англия сплетничала об их любовной связи, об убийстве Эми, о детях, которые у них были, и о страстной ревности королевы к нему. Дуглас казалось, что граф Лестер скорее бог, чем человек, – порой недобрый бог, но тем не менее невероятно привлекательный.

Наконец, увидев его, великолепно разодетого и сидящего на лошади так, как не сидел никто другой, она подумала – как думали многие другие до нее, – что нигде и никогда па свете не было человека, который мог бы сравниться с Робертом Дадли в физическом совершенстве.

Когда Дуглас встала на колени перед королевой, Лестер был рядом с ее величеством, и на мгновение Дуглас почувствовала на себе его взгляд. Она поежилась. Этот мужчина устроил убийство своей жены ради королевы. Этого мужчину некоторые называли самым дурным человеком в Англии. А он поймал ее взгляд, улыбнулся, и она ощутила, что это один из самых важных моментов в ее жизни.

В ту ночь в замке Белвуар был банкет и бал. Королева флиртовала в своей оживленной манере со своим новым фаворитом Хаттоном и была склонна говорить резкости Роберту. Возможно, она заметила его взгляд, брошенный на прекрасную леди Шеффилд.

Думая о Дуглас, Роберт понимал, исходя из своего опыта, что она быстро уступит, и чувствовал, как в нем поднимается угрюмая злость на королеву. Какая у него могла бы быть жизнь! Что, если бы он женился на такой женщине, как очаровательная леди Шеффилд? Какие дети у них могли бы быть – сыновья, как Роберт и Филипп Сидни. Если бы он женился на королеве, их сын стал бы наследником королевства. Но она странная, предпочитает править одна. Эми умерла напрасно, а у него плохая репутация. Он много страдал от этого, но мог бы оставаться все эти годы женатым на Эми, толку от ее убийства

не было.

Во время танца он оказался рядом с Дуглас.

Она не была смелой, как Летиция Ноллис. Он привлек Летицию благодаря своей репутации, Дуглас – вопреки ей. Но его возбуждала эта молодая женщина. Пусть Елизавета флиртует со своим учителем танцев.

Он близко наклонился к Дуглас и сказал:

– Судьба сводит нас вместе.

Она начала фигуру, а он продолжал:

– Вы слышали обо мне злые сплетни. Не верьте им, умоляю вас.

– Милорд, – начала она, но он перебил ее:

– Перестаньте. Это правда. Обо мне говорят много дурного.

Она взяла себя в руки:

– Мы знаем вас здесь как великого графа… величайшего графа…

– Самого дурного из всех графов! – вставил он. – Это огорчает меня. Я бы хотел иметь возможность доказать вам, что это неправда.

– Я… я в это не верю, – откликнулась она.

Но танец увел ее от него. Он думал об удовольствии, которое испытает, когда Дуглас станет его любовницей. Представлял себе счастливые встречи, представлял, как будет покидать двор, чтобы встретиться с ней в одном из своих домов; может быть, даже устроит так, что Шеффилды будут приняты при дворе. Это будет опасно, но он был настроен бесшабашно.

Танец привел его к королеве.

– Я наблюдала, как вы танцуете, милорд. – Ее глаза смотрели на него с вызовом.

Он ответил с иронией, возбужденный Дуглас, такой молодой и очаровательной:

– Ваше величество оказали мне честь своим вниманием. Мне не верилось, что во время танца ваши Глаза могут интересовать вас так же, как ваши Веки.

Она ущипнула его за руку:

– Вам не следует ревновать, Роберт. Одни превосходны в одном, другие – в другом; некоторые прирожденные танцоры, другие – любовники.

– А некоторые счастливчики – и то и другое, ваше величество.

Она подала ему руку, и он лихорадочно сжал ее. Он видел, что она довольна, и именно этого желал! Роберт хотел, чтобы никто не вмешивался в его новое приключение.

И все же, несмотря на всю его искусность и уловки, только в последний день их пребывания в замке Белвуар Дуглас стала его любовницей. Она боялась мужа; он боялся королевы; следовательно, устроить свидание было нелегко.

Но он был знатоком подобных дел. Ему удалось заманить ее в сторону от всех остальных во время охоты; он знал гостиницу неподалеку, где они могли ненадолго остановиться, чтобы освежиться. Он был очарователен, так учтив, что мог устраивать такие вещи легко и грациозно. Дуглас Роберт казался всемогущим; и в любом случае он был неотразим.

И все же такая важная особа не могла отсутствовать даже несколько часов, не привлекая к этому внимания. К счастью, королева не заметила его отсутствия, но другие улыбались, закрываясь рукой, и перешептывались о новом любовном похождении милорда.

Когда королевское общество покидало Белвуар, любовники обменивались обещаниями.

Это произошло некоторое время назад, но все же Роберт никогда не терял интереса к Дуглас. Она была так очаровательна, так прекрасно воспитана, будучи одной из эффингемских Говардов; в ней не было никаких капризов Тюдоров.