Весталка
Шрифт:
Вернулся и, обнаружив, что я читаю, тотчас спросил:
— Ну, как? Идем в графике?
— Угу.. Как будто..
— А знаете, чудесно ехать.. Только в поезде, в дороге и отдохнешь. В Москве в командировке мотался.. Маета. Десять дней! Заказы. То да се! Родственники.. Жена.. Знакомые.. Ну, женщины, конечно.. Мясо везу. Двадцать пять килограмм. Сейчас с мясом туго. Раньше я как? Зайду в магазин. Понимаете, конечно, с обратной стороны. Говорю рубщикам: «Ребята, кусочек надо!» Троячок наготове. И мне — лучшее.. Заднюю часть. Одним куском. Раз-два. Теперь это закрылось. Контроли разные.. Органы.. В руки — два кило. Ну, я знакомых тут же приспособил. Профессор-психолог в соседнем номере жил. Сын с ним взрослый. Познакомился. Говорю: «Помогите.. голодающим Поволжья». Как раз в последний день и познакомился, в буфете за завтраком.. Пошли они в очередь со мной. Сын,
594
правда, покосовырился.. Профессор — ничего. Психолог. Ну, мне это — тьфу. Хоть министр, хоть Бармалей. Мне надо, чтоб они поработали. Одному-то двенадцать раз стоять надо. Ну заняли.. Очередь.. в ГУМе. Потом каждый к каждому подошел. Порядок. Четверть центнера везу. Один моск-вич, правда, там пузыриться начал. Ну, я ему: «Тихо, дедуля, тихо.. Один так волновался — потом долго в больнице лежал». Вот везу. С проводницей договорился. А что? Семья. Кормить надо. Обязанность. Понимаете, надеюсь.
Повела бровью, читала: «Уверенной походкой вошел он в переднюю, освещенную высокими бронзовыми канделябрами, и привычным движением протянул пальто и тросточку двум подбежавшим к нему лакеям.
Все залы были ярко освещены. Госпожа Вальтер принимала гостей во втором, его она встретила очаровательной улыбкой».
— Как вы думаете? Здесь есть розетка?
— Что? А? Какая? Ах да, розетка? Вам побриться?
— Не-ет. Знаете, чтоб включать микрокомпрессор. Всю дорогу чтоб.
— Простите, зачем?
— Это я хочу в следующий раз рыб вести. Ну, аквариумных. А им аэрация нужна. Вы поняли? Иначе сдохнут.
— Так везите меньше.
«Она встретила его очаровательной...»
— А знаете, одна москвичка, мне рассказывали, разводит ореанду.
— Что-что? Кого разводит? «Она встретила его...»
— Это такой золотой карась. Ореанда. Рыба-красавица! Вся красно-золотая. Здесь наросты, — показал на лоб. — И вот москвичка аквариум выстроила. Восемьсот литров! Вода, понимаете, проточная. Даром. А одна рыба мечет, понимаете, три тысячи мальков! Потом на рынке.. Птичий у них называют. По рублевочке, по две.. Золотое дно! В следующий раз повезу. Договорился. Я всегда могу договориться. Проводница компрессор разрешит
— и порядок. Правда, здесь напряжение дурацкое. Сто десять. Мотор
595
перематывать надо. Ничего, договорюсь. «Она встретила его очарова..»
— Дефицит везете, конечно?
— То есть.. Какой дефицит? Что могла..
— Ну, это... Зачем зря ездить? Я, например, все достал. Все дни пробегал.
— Но вы же.. в командировке?
— Эх.. Чепуха.. Договорился. Командировка у меня так, почти липа. Ну, послали достать то.. се.. Кого послать? Меня. Знают. Зав, например, говорит: «Без икры не приезжай!» Любит икру. Вы любите? Ну, вот. Я в магазины и не совался. Там — глухо. В буфетах такие бабы — бандерши, ворюги. «Нету!» А я поглядом вижу — есть. Отозвал одну — ни в какую. Другую — нет. Я уж знаю, в чем дело. Икру они разводят. Ее знаете чем надо разводить? Минералкой. Меня один мужик просветил. Рассказывал. Пригласили его к одному деловому. У делового стол — древнерусский. Столичная. Пшеничная. Икра в таких корытах. Хлеб черный. Огурчики, все! Высший класс. Водки, понятно, — залейся. Икру — ложками. Ну, а потом, говорит, захожу на кухню. Там у делового бочонок. Он в него, гляжу, минералку, «Боржоми», что ли, льет. Икра, которая подзасохла, на глазах пухнет. Понимаете, надеюсь? Вот эти бабы икру так и сдают. По крутому блату. Ну, я все равно нашел. В кафе на Калининском захожу. Швейцару рублевочку. Батя, помоги. То-се.. Говорит: «Иди к шефу, я человек маленький». А сам моргает. Я туда. Ну, подождал. Баба у них там, деревня, бузила. Обсчитали на полтину. Вот — везу. По тяжелой, конечно, цене. Но — икра, крабы, колбаса финская. Все.
В середине дня он ушел обедать, посвятив меня далее в выгоды разведения хорьков, породистых собак, затем в то, как он договорился в отпуск ехать на Север, ловить соболей, потом еще что-то в том же роде, еще
еще.
«Вот так тип! — подумала. — Как-то не хочется его оборвать. Пусть,
596
пускай треплется. В общем, интересен как явление. Но явление ли? Не хотелось бы обобщать. Таких, кажется, все же не было в дни моей молодости. Или все-таки были и тогда?» Память искала сравнения, аналогии
— и не находила. Пока взгляд мой не упал, как писали в старых романах, на книгу «Милый друг». Господи, да его даже зовут точно так же. Тот был Жорж Дюруа! Значит, тип вечен? Не верится даже.
А Жора-Георгий вернулся сытый и довольный. С ходу начал:
— Хорошо в ресторане! Супчику похлебал. Ребята, говорю, супчику хочу! Ребята — обслуга. Все путем. Не люблю, когда ба.. женщины. Пока обедал — еще с двумя.. Электрики оказались. Ну, договорился. Они мне трансформатор намотают. На сто десять понижающий. Оказалось, и работают — завод рядом. Мне знаете — везет. От матери передалось. Мать у меня — ух! В войну с троими детьми прожила. Рассказывала: в очередь надо, а стоять, сами понимаете. Она — подушку на живот. И — без очереди. А отец вот не такой. С отцом у меня конфликт. Он такой весь партийный, знаете, несовременный. Старая закалка. То нельзя. Это — нельзя! Так — нехорошо. Этак — нехорошо! Мне свою машину даже не отдал. Сдал в комиссионку, по оценке. За гроши. Жена и сейчас пилит. Теща тоже.. Кооперативку, правда, помог. Ну, с родителями жены, понятно.. Четырехкомнатную сделал. Теперь я отдельно. Лучше, не конфликтую. А машина — пустяк. Все будет. Я бы тоже с машиной был, но с кооперативкой возился. Жилье — главное. Я вообще-то еще историей занимаюсь. Вот зна-ете, татаро-монгольское иго было? Надеюсь, изучали? Ну, это я так вам, популярно.. Так вот, оно, если хотите, прогрессивную роль имело. Если б его не было, Россия бы заглохла начисто. А раз иго было — надо было думать, как освободиться, силы копить, объединяться. Вот вам и пожалуйста.. Не будь ига — эти княжества, может, до сих пор бы враждовали. Это уж психология. Я вообще-то не гуманитарий — политехнический уклон. Но сейчас — увлекся. Книги собираю. К тому же книга теперь — вещь. Товарищ у меня в НИИ работает, так он вообще на этом такую копейку сделал! В НИИ
597
— так, прикрышка. А на книгу у него нюх. Со школы собирает. В отпуск другие на море едут, в Сочи разные, а он, понимаете, в Молдавию, в Казахстан, в глубинку, а там всяких Дюма, Андерсенов, Кюри-Пюри, в жезеэлке — мешками. Он все это аккуратненько.. Потом контейнер. И — по десять номиналов, пожалуйста!
— Это ведь называется спекуляция.
С сожалением посмотрел. С ласковым сожалением. Здоровый, цветущий даже, мальчик-мужчина, у которого в улыбке точно обозначена цена покупателя на все.
— Ну, а представьте.. Вот вы сейчас едете, четвертную за билет отдали, даже больше. Так? А ведь железка-то на вас тоже наживается. Билет-то, наверное, пятерку всего!
— Допустим. Но ведь дорога получает прибыль от всех для всех. И это, надеюсь, вы поняли — это уж я вашими словами, не спекуляция, что же до вашего приятеля, то тут и доказывать не требуется. Он просто вор. Так точнее.
Посмотрел еще ласковее.
— Вы, мамаша, простите, точно как мой папа. Ну, я не обижаюсь. Другое поколение. Иные категории мышления. Как сказал кто-то, иной нравственный императив. Вы все от идей идете. А я — от жизни. Я практик. Прагматик. Не ясно?