Вести о гр. Л. Н. Толстом
Шрифт:
– Да мы давно знакомы с Николаем Васильевичем, – заметил Бибиков, – помните, вы однажды весной приезжали ко мне со Львом Николаевичем…
– Очень хорошо помню, – сказал я, – не забыл даже, как вы со Львом Николаевичем играли в бильярд…
– А вы слышали, брат Лев-то? – с тревожным видом обратился ко мне Сергей Николаевич.
– Что такое?
– Исповедует вегетаризм, пишет для народа книжки, ходит по святым местам в лаптях… Сам себе готовит пищу, ездит по воду с бочкой, а раз одной яснополянской вдове-крестьянке вспахал целый
– Еще бы! Недавно я был сельским учителем, и мне нарочно присылали из училищного совета целые вороха позднейших произведений Льва Николаевича, в которых он проповедует, что богатство – зло, деньги – пагуба, что мужику нужен не надел, который бы обеспечивал его существование, а всего только три аршина земли, что не следует сопротивляться злу и «аще хощеши совершен быти, раздай свое имение нищим»…
– Ну да! Что вы на это скажете?
– Мне кажется, что Лев Николаевич должен был бы своим примером санкционировать те принципы, которые он проводит в своих книжках. Отчего бы, например, ему не подарить нищим свою Ясную Поляну?
– Он говорит, что она ему не принадлежит и что он сам живет в ней в качестве нищего, «из милости»…
– Ну, вот самарскую землю роздал бы бедным крестьянам…
– «Эта земля тоже, – говорит, – не моя… кроме лаптей на ногах, у меня ничего нет… Когда мне нужно идти в баню, я и то обращаюсь с просьбой к своим дать мне пятачок»…
При последней фразе мы разразились дружным веселым смехом.
– Дивны дела Твои, Господи! – скрестив руки, с усмешкой проговорил Сергей Николаевич. – Вы теперь, Успенский, куда же направляете свой путь?
– В Питер, если Бог донесет…
– К брату заедете? Он теперь живет в Москве в Хамовниках… я дам вам адрес…
– А не сердится на меня Лев Николаевич?
– За что же? Бог с вами!..
– Помните, я по вашему настоянию сообщил в семействе Ауэрбах о неласковом обращении вашего брата с одним из его учеников…
– Эх, батенька! Да он забыл об этом и думать. «В детском возрасте, – говорит, – я не такие дела разделывал»… Пустяки! Непременно заезжайте…
На другой день я отправился в Москву, заручившись подробным адресом Льва Николаевича.
Около десяти часов вечера я сел в вагон третьего класса, и лишь только поезд тронулся от станции Ясенки, как один из пассажиров, протирая занесенное снегом стекло, воскликнул:
– А вот сейчас будет и Ясная Поляна, где живет наш знаменитый беллетрист и философ Лев Николаевич Толстой…
– Как жаль, что ничего не видать! – заметил другой пассажир, стараясь рассмотреть историческую достопримечательность.
– Одним словом, райское местечко, – пояснил пожилой мужчина с длинными волосами, одетый в засаленный подрясник, – мне неоднократно случалось бывать у графа… У него два каменных дома – что твои дворцы!.. Прекрасный сад, анжерея, разные службы и надворные постройки…
–
– Я так понимаю, – смиренно отвечал подрясник, – на них нашло какое-либо затмение… Так как и с небесными светилами случается затмение, то почему же ему инде не помрачать умы и земных светил, с каковыми достойно есть сопричислить Льва Николаевича…
Вскоре между пассажирами возник ожесточенный спор по поводу воззрений и миросозерцании графа Толстого; по всем углам вагона раздавались слова: политеизм, деизм, дарвинизм, социализм, коммунизм и даже буддизм…
– Но ведь позвольте, – возражал один из оппонентов, – у самого Будды не было, как говорится, ни кола, ни двора, ни куриного пера, и он проповедовал: «Блажен муж, не имеющий собственности, и его же стези не ведают ни люди ни духи»… А у графа есть имение, и всем известно, куда он в лаптях пошел… в Оптину ли пустынь, в село ли Спасское к Тургеневу или из Москвы в Ясную Поляну.
– Я об этом не спорю… я хочу только сказать, – густым басом провозгласил на весь вагон другой диспутант, – Толстой в своих книжках для народа намечает те пункты или, так сказать, вехи, которые ведут человечество к земному счастью…
– Какие же это пункты?
– Во-первых: не сопротивляйся злу – р-ра-аз!..
– Другими словами: сиди сложа ручки, когда тебя будут колотить по затылку?.. Еще, позвольте вас спросить, какой пункт ведет людей к счастью?..
– «Давай больше, бери меньше»…
– Ах, да! Это значит: корми других посытнее, а сам живи впроголодь…
– Не токмо впроголодь, – подхватил подрясник, – а по Писанию, каждый из нас, могий вместити, обязан питаться акридами… и диким медом…
– Ну, что ж, если все мы, господин паломник, будем питаться акридами, какое значение придадите вы тогда ржи, пшенице, вину и елею?
– Да ведь я говорю: могий вместити… да вместит! А что, конечно, мы по слабости человеческой засеваем рожь, ячмень, горох и всякие злаки…
– По слабости!.. – вдруг разразился громовым голосом один из пассажиров. – Мы едим хлеб по слабости человеческой… Ах ты, ханжа! Уж не переодетый ли ты граф Толстой?.. Сам ты пьешь водку?
– Не брезгую мирским подаянием…
– А если тебе предложить жареного поросенка или утку с капустой, – тоже не откажешься?..
– Паки глаголю: не побрезгую…
– Не только не побрезгуешь, а будешь пожирать сию снедь, аки лев или акула… Как же ты проповедуешь, что не следует употреблять в пищу хлеб?.. Признавайся, – хватая за руку паломника, продолжал оратор, – ты не граф Толстой?!
Все пассажиры разразились громким смехом.
– Отвечай, кто ты.
– Даю вам честное слово, что я не граф Толстой… Я Владимирской губернии крестьянин… был живописцем, потом звонарем при Христовоздвиженской церкви, овдовел, а после того начал странствовать…