Шрифт:
Вестник чёрной Луны. ОТРЫВОК ТРИНАДЦАТЫЙ
(Согласно ортодоксальной трактовке Авестийской астрологической Школы, Черная Луна есть показатель темной кармы, всех злых дел и грехов человека. Черная Луна (апогей лунной орбиты) есть выход бессознательного, лунного начала в человеке, не поддающийся контролю ума.)
2010 год
Автор : Андрейко Александр Юрьевич
… небо на горизонте. И корабль его утонул, но крысы, сошедшие в город пошли в каждый дом и сеяли смерть, что подобно косарю собирала урожай на поле. Чума прошла по городам и не было спасенья ни на море, ни на суше. Миллионы погибли, но ещё не конец это был.
ОТРЫВОК ТРИНАДЦАТЫЙ
Глава 1
– Вась! А Вась? Ты
Да Василий пил. Не раз и не два ей приходилось приводить домой его полубесчувственное тело, найденное под забором на другой стороне посёлка. Тем не менее в их семье подобные эксцессы, случались не так уж и часто. Казалось, что у Ларисы был какой – то особый потусторонний магнетизм, отклонявший мужа от бутылки. Судя по всему, здесь проявлялась совокупность её ума и тонкого понимания психологии. Стеснённому обстоятельствами Василию приходилось добирать «норму» на работе, но это было ещё сложнее, чем выносить осуждающий взгляд жены.
– Сосед – то наш, Петруха уже неделю из запоя не выходит ! – откликнулся Василий, добавляя в интонацию насмешливые нотки. Расчет был прост, как трусы за рубь двадцать. Не напиваясь до беспамятства уже целую неделю, Василий считал себя в праве получить положенные дивиденды. Тем не менее в глубине души он понимал, что Ларису такая жалкая попытка не проймёт. Она всё равно придумает сотню обоснованных причин, почему ему нельзя пить, причём не станет опускаться до банального - « пить вредно». Так случилось и на этот раз.
– Начальник у тебя – та ещё скотина. Уволит и не на что водку тебе будет покупать. Дружки – то твои хоть и пьют, но на смену ходят трезвые и вкалывают там - будь здоров, а у тебя уже предупреждение на этом месяце. – спокойно отмахнулась она.
Поняв, что жена, как впрочем и обычно, чертовски права, Василий чуть шатаясь встал из – за стола, захватил с окна свою пыльную оранжевую каску с фонариком и побрёл на « любимую работу».
Чёрная горка, была самым типичным во всей стране недроразрабатывающим посёлком . Две тысячи народу населения, из которых почти половина пропадали в недрах земли в три рабочие смены, не видя там солнечного света. Если же брать в общем и целом, то вся здешняя экономика держалась на угле, который казалось был повсюду. Его громадные, сверкающие новым антрацитом (Антрацит — самый древний из ископаемых углей, уголь наиболее высокой степени углефикации) горы и навалы выработанной породы закрывали собой весь вид на западный горизонт, отчего сумерки в части посёлка наступали пораньше. Он хрустел чёрной крошкой на городских улицах и забивал легкие шахтёров не хуже сигарет навсегда оставаясь с тем, кто хоть раз спускался вниз. Уголь воевал с Солнцем, которое покинуло его на добрые четыре сотни миллионов лет, мстительно сверкая своей полированной ночной чернотой и отбирая у мирного населения целых полтора световых часа. Никто уже давно и не помнил умника, решившего поставить город восточнее выработок, но среди народа до сих пор ходили шутки в его адрес – «вот де учудил кто - то». Но на этом местный колорит не кончался. Нигде на просторах всей необъятной Родины, не было таких глубоких шахт. Нигде нельзя было найти такого качественного угля. Именно из – за наличия антрацита высочайшего качества, добыча угля здесь и оставалась рентабельной. Шахтеры шутили, что он звенит, словно монеты в кармане, когда судьба заставляет кого – нибудь из них мчаться на всех парах в единственный на весь посёлок магазин и покупать очередной прохладный пузырь « Задушевной» (весьма неплохой и дешёвый сорт местной водки). Ещё в окрестностях находился какой – то старый военный бункер. Он уже давно не функционировал, но вход в него ещё лет десять назад охранял караул, а потом калитку просто и незамысловато взорвали, причём так, что даже местные любители мародёрства не смогли докопаться до чего – то стоящего и несолоно хлебавши махнули на это дело своей загребущей рукой. Глушь, пустая степь на сотни километров вокруг. Ни телевидения, ни радио. Когда – то здесь хотели поставить радиовышку, но из –за какой – то местной аномалии электромагнитного поля, ничего не получилось. Народ ворчал, что всё это из - за военных, но на том и замолкал. Во – первых не докажешь, а во вторых даже если так… В общем я думаю вы поняли. Так и жили. В таких условиях особую ценность приобретали газеты, которые исправно доставлялись раз в неделю на грузовом поезде, приезжавшем за углём, в почтовом вагоне. Ввиду данного обстоятельства посёлок Чёрная горка был, наверное , одним из самых читающих в стране.
Василий тем временем, чуть шатаясь, добрёл до места работы, махнул вахтенному на входе и прошел во двор объекта, где уже собиралась шумная толпа очередной смены. Старший смены – пузатый мужик по имени Григорий Александрович, а в простонародье Гришка – жук проверял смену по списку, пытаясь переорать гул громадной толпы и временами советуясь с несколькими бригадирами. В ходе этого процесса, кто – то в толпе курил, кто –то пересказывал приятелям все бородатые анекдоты, какие он только слышал за всю свою жизнь, кто – то напряжённо пялился на Гришку, ожидая когда тот крикнет его имя, чтобы ответить и тут же присоединиться к болтающей массе.
Незаметно, словно диверсант в тылу врага, Василий прокрался к своим – туда, где стояла его бригада.
– Васёк ! Здорово! Ты как ? Пошли тяпнем после смены? А ?
– полетело с всех сторон .
– Больно смотреть, как его Лариска мордует. Помочь надо груз с души снять! – кричал Валерка – главный друг и собутыльник Василия.
Прийти тихо не получилось и Василий с опасением заметил, как его бригадир – Денис Харченко, идёт в его сторону, очевидно желая убедиться в том, что непутёвый подчинённый достаточно трезв, чтобы обеспечить собственную безопасность на работе. Стремление похвальное, но все шахтёры – то уже давно знали, что правила безопасности писал какой – то мудак, который « ни черта не смыслит», поэтому в шахте можно иногда и выпить. Непреложным табу, с которым соглашались все, всегда было и оставалось лишь курение. Уж чего – чего, а взрыва метана всегда боялись, как самого огня.
Сжавшись и внутренне приготовившись к очередному «выносу мозгов» Василий стал ждать начала экзекуции, но в это время Гришка окликнул Дениса и тот, лишь скользнув по Василию взглядом, пошёл обратно. Бригада была в сборе.
Посовещавшись о чём – то, бригадиры повели смену на спуск. В который уже раз на памяти Василия под ногами знакомо затрещала угольная крошка, знаменуя начало пути в недра Земли.
Шахту номер три, в которой трудился Василий, в народе называли Чёртовой глоткой. Угольные пласты залегали на глубине без малого два километра под углом в десять градусов и постепенно уходили ещё ниже. На глубине ста метров начинался трещиноватый водоносный известняк и если бы не каскады мощных водоотливных насосов, то шахту со всем её содержимым могло затопить за трое суток. Ещё одной прелестью глубин была действительно чертовски адская температура, значение которой неминуемо перевалило бы за пятьдесят пять градусов, если бы человек разумный не постарался и тут. Мощнейшие и наишумнейшие механизмы вентилирования держали её в пределах курортных тридцати градусов.
Громадная толща пород , постоянно нависающая над головой всё ещё продолжала давить на сознание, но за прошедшие со дня первого знакомства с недрами три года, Василий научился держать эмоции под контролем. Главное не думать, что вся эта масса (два километра) вдруг ни с того ни с его может рухнуть на тебя, раздробив кости в муку… или основной ствол шахты рухнет и выхода назад не будет. От обвала выйдут из строя коммуникации водоосушеия или вентиляции и ты либо сваришься, либо утонешь… или метан взорвется….
– Бррррр! – Василий тряхнул головой, отгоняя тревожные мысли и ругая себя за то, что поддался внутренней слабости. Он уже и сам не помнил, почему выбрал именно эту профессию . Может была в этом постоянном риске какая – то великая романтика, которую порой понимают все, читая про великих мореплавателей, рискующих жизнью ради географических открытий, играя в карты на последние деньги и заливая спиртным серую обыденность. Трудно полностью определённо сказать . Здесь было что - то безотчётное. То, чего не понять прагматичной частью ума.