Вестник смерти
Шрифт:
Странник бежал, и мимо него проносился яркий цветной ковер с бессмысленным, неразборчивым узором. И когда все краски на нем слились в один серый цвет, когда прекратилось раздражающее мелькание света и тьмы, Странник понял, что ему никогда не достичь конца Дороги Времени. У него оставался последний шанс попытаться найти ответы на мучающие его вопросы – он должен был вернуться к началу.
Странник остановился. И в тот же миг что-то с силой толкнуло его в спину так, что ему пришлось сделать несколько шагов вперед, чтобы устоять на ногах. Он снова остановился, и вновь повторился
Оттолкнувшись локтями, Странник развернулся лицом назад и поднялся на ноги. Страшный удар в грудь, от которого оборвалось дыхание, опрокинул его на спину. Но он снова поднялся и, по-бычьи выставив голову перед собой, сделал шаг назад.
Оказалось, что до начала пути было не так уж далеко, всего лишь один шаг. И, сделав его, Странник наконец понял, кем он был. Но последняя мысль его потонула в неудержимом водовороте времени.
Страннику показалось, что тело его взорвалось, но на самом деле время, замкнувшись в кольцо, свернулось вокруг него в невероятно тугую спираль, сжимавшуюся все туже и плотнее до тех пор, пока не превратилась в ничто.
Невозможно было понять, как долго это длилось, поскольку времени не существовало. Следовательно, можно сказать, что в тот же самый миг в месте, где исчезли Странник и время, родился, разлился и затопил все вокруг новый временной поток.
И снова была Дорога Времени.
И опять по ней шел Странник, ищущий ответы на еще не заданные вопросы».
Внимательно выслушав предложенную дедом историю, Антип незамедлительно высказал собственное мнение по данному вопросу:
– Если время замкнуто в кольцо, то само существование мира теряет всякий смысл. Потому что в таком случае оно превращается в бесконечное повторение одних и тех же событий.
– Верно, – согласился с таким выводом старик. – Мы говорим о бесконечности времени только потому, что не знаем того момента, когда оно возникло, и не можем даже представить себе, что наступит момент, когда времени не станет.
– Разве мир не прекратит свое существование в тот момент, когда время остановится? – спросил Антип.
– Мы этого никогда не узнаем, – улыбнувшись, покачал головой старик. – Потому что все мы застынем в той точке, где остановится время.
– И как долго это будет продолжаться?
– До тех пор, пока время не возродится вновь, – ответил дед.
Подождав немного и не услышав от Антипа никаких возражений или замечаний, дед поднялся из-за стола, сходил на кухню и вернулся с кружками и чайником.
– Давай-ка чайку попьем, – предложил он Антипу.
– Странно все это, – не глядя на деда, задумчиво покачал головой Антип.
– Что именно? – спросил дед, на лице которого появилось выражение легкой озабоченности.
– То,
Дед усмехнулся в бороду и не спеша разлил чай по кружкам. Пододвинув Антипу его кружку, дед кинул в свою пару кусков сахара и помешал чай черенком вилки. Сделав глоток, он удовлетворенно прищурился и снова посмотрел на Антипа.
– Тем и велик человек, – негромко произнес он, – что способен размышлять о том, чего ему никогда не суждено не только увидеть, но даже просто познать.
– Никогда? – так же тихо спросил Антип.
– Никогда, – ответил старик. И, улыбнувшись, добавил: – Но, может быть, это и к лучшему. Ибо, как любил говаривать один мой старый приятель, во многой мудрости много печали.
Глава 7
Среди ночи Антипа разбудили странные звуки, доносившиеся с улицы, откуда-то из-под заметенной снегом крыши дома. Это был нескончаемо протяжный нечеловеческий вой, переплетающийся с завываниями ветра в печной трубе. Временами в диком вое слышались то истошные крики диких гусей, то пронзительный волчий вой, то плач всеми забытого ребенка. Звуки были настолько жуткими, что Антип выбрался из-под одеяла. Нашарив в темноте лежавшие на столе огненные палочки, Антип потер их одну о другую и высек искру, от которой загорелся фитиль свечного огарка.
Сидя со свечой в руке на краю кровати, Антип замер и прислушался. Ему показалось, что из сеней, куда выходила дверь его каморки, доносятся тихие шаркающие шаги и едва слышное невнятное бормотание. Антип неслышно поднялся с постели, взял в свободную руку нож и осторожно приоткрыл дверь.
В синем стеганом халате и в войлочных тапках на босу ногу по холодным сеням расхаживал дед. Старик был настолько поглощен собственными мыслями, что увидел вначале не Антипа, а свет свечи, которую он держал в руке. Прищурившись, старик посмотрел на огонь.
– Что случилось? – спрятав за спиной руку с ножом, негромко спросил Антип.
Старик посмотрел на Антипа так, словно увидел его впервые. Длилось это всего одно мгновение. Затем старик тряхнул головой и быстро провел ладонью по лицу, после чего взгляд его приобрел осмысленность.
– Что случилось? – снова повторил свой вопрос Антип.
– Ничего особенного, – покачал головой старик. – Просто не спится.
– А что это за жуткий вой? – зябко передернув плечами, взглядом указал на потолочный настил Антип.
– Это? – следом за Антипом старик обратил свой взгляд вверх. – Бэнши. Должно быть, присела погреться возле нашей печной трубы.
– Бэнши? – удивленно переспросил Антип. – Но ведь плач бэнши означает чью-то смерть.
– Ну так что с того! – нервно, что было для него совершенно нехарактерно, отозвался старик. – Мы-то с тобой живы!
– Но бэнши…
– Между прочим, большинство моих друзей люди уже не первой молодости, – перебил Антипа старик. – Возможно, бэнши прилетела сюда затем, чтобы сообщить мне о смерти одного из них.