Вестники времен. Дороги старушки Европы. Рождение апокрифа
Шрифт:
— Серж де Касакофф из герцогства Киевского, — выдал Сергей и сам ужаснулся прозвучавшему бреду. Тамплиеры переглянулись ещё раз. Видимо, решали, кто перед ними — особо забавный сумасшедший или любимый шут королевы Элеоноры. На самом деле всё оказалось не так.
— Герцогство Киевское? — вполне доброжелательно переспросил командор. — Я бывал там полтора года назад, и даже удостоился чести видеть великого герцога Всеволода по прозвищу Большое Гнездо. Весьма рад узнать, что подданные мессира Всеволода служат королеве Британии.
«По-моему,
Тамплиер, к удаче Казакова, не стал ни о чём расспрашивать, а остался сдержан. Рыцари в белых плащах откинули занавесь позади фургона и продемонстрировали пять весьма объёмистых сундуков тёмно-коричневого дерева.
— Заёмное письмо королева Элеонора Пуату уже оставила в командорстве, — сказал Анри де Шатоден. — Жаль, что мне не удалось сейчас переговорить с королевой лично, но, думаю, таковая возможность появится в ближайшее же время. Примите.
— Тогда помогите донести, — Сергей помнил, что королева-мать распорядилась доставить присланный тамплиерами груз в её покои.
— Мессир! — изумился командор. — Посмотрите, сколько простецов бездельничают во дворе обители! Видите того красноносого конюха? У меня есть определённое чувство, что ему не терпится потрудиться ради блага великой королевы… Конечно, если мадам Элеонора приказала доставить сундуки в её комнаты нам самим, Орден Храма не откажет в помощи…
«Сам дурак, — отругал себя Казаков. — Так тебе и станут тамплиеры ящики таскать. Придётся извиняться».
— Разумеется, я справлюсь, — кивнул он мессиру де Шатодену и рявкнул на конюха тем самым командным голосом, который отлично вырабатывается за время службы в ВС Российской федерации: — Ко мне, быстр-ро!
Сработало. Надо полагать, аббатиса Ромуальдина выдрессировала служек отзываться по первому слову. Причём примчался не только конюх, но и полдесятка его помощников вкупе с какими-то подозрительными личностями, ошивавшимся при монастыре.
— Vzdrognuli, подняли, потащили! — победоносно ревел Казаков, вызвав молчаливое одобрение со стороны тамплиеров. В конце концов, они тоже люди военные и с понятиями. — Уроните — убью!
Сундуки оказались тяжёленькими. Прошло не меньше часа, пока последний не перекочевал в комнаты первого этажа странноприимного дома. К чести рыцарей-храмовников стоит упомянуть, что Анри де Шатоден и его подчинённые терпеливо дождались, пока взмокшие монастырские служки не отволокли ящики на место и сопровождали каждый поход между повозкой и покоями Элеоноры.
— Благодарю вас, мессир, — командор явно забыл, как правильно называть Казакова, и посему предпочёл обойтись без упоминания имени. — Если её величество будет чем-то недовольна, пусть немедленно отправит посыльного или пошлёт за мной. Позвольте с вами попрощаться.
Шатоден поднялся в седло, сделал какой-то знак правой рукой, видимо, относящийся к системе безмолвных жестов-приказаний, принятых среди тамплиеров, и все рыцари Храма покинули обитель святой Цецилии. К Казакову подошёл конюх.
— Господин, день-то нынче жаркий…
— Понял, — кивнул Сергей и, запустив ладонь в кошелёк, вытащил на свет Божий большую квадратную серебряную монету, отчеканенную в Англии. Чёрт её знает, дорогая она или нет? Пусть берёт, раз помогал.
Денежка перекочевала в широченную мозолистую ладонь простеца, а лицо его озарилось такой вспышкой радости, что Казаков понял — хватит на всех, причём не на один день.
Беренгарию он нашёл в комнатах. Принцесса Наваррская с любопытством оглядывала запертые сундуки, в соседней зале, за закрытой дверью, мадам де Борж вслух читала стихи Кретьена де Труа, и, казалось, была поглощена только поэзией.
— Тамплиеры привезли? — осведомилась Беренгария и наткнувшись на укоризненный взгляд, улыбнулась: — Серж, не сердитесь. Я вас отослала к храмовникам потому, что вы в любом случае справились бы лучше меня. Тамплиерам нельзя даже смотреть на женщину. И как, по-вашему, я бы приволокла эти ящики?
— Не расстраивайтесь, не сержусь, — отрёкся Казаков. — Интересно, что внутри? Каждый такой сундук тащили семеро отнюдь не слабеньких мужиков и кряхтели на весь двор. Посмотрим?
— Как? — удивилась Беренгария. — У нас нет ключей. И потом, сундуки принадлежат Элеоноре. Вряд ли будет прилично…
— Ваше высочество, — Казаков недоумённо взглянул на принцессу, — мы же не воровать собираемся. Откроем, глянем, закроем. Никто ничего не узнает. Дайте-ка сюда ваш ножик, которым вы так удачно запустили в глаз оленю прошедшей ночью…
Замок ближайшего сундука оказался достаточно простым, а Беренгария пояснила, что, судя по исполнению, сделан он в Византии. Конечно, ромеи могут добавить в примитивный механизм свои особенные хитрости, наподобие вылетающей в самый неожиданный момент иглы с ядом, предназначенной для незадачливого взломщика, но подобное делается не для огромных ящиков, а для личных шкатулок, где хранится переписка или особенно дорогие украшения.
Запорное устройство капитулировало со второго раза. Тонкое лезвие кинжала под ужасливо-восхищённым взглядом Беренгарии задело нужную пружину и язычок замка, щёлкнув, отпал. Казаков поднял крышку.
Поверху содержимое было укрыто плотной промасленной холстиной, и ей же обивались стенки сундука. Отбросив ткань, мессир оруженосец узрел множество кожаных мешочков, совершенно одинаковых по виду.
— Та-ак… — протянул он, доставая первый попавшийся и растягивая шнурок, связывавший горловину. На свисавшую с верёвочки печать Казаков не обратил внимания и та развалилась. Ничего страшного, если один мешочек повреждён, это только случайность или недосмотр отправителей. — Ого! Никогда ничего подобного не видел!