Весы правосудия
Шрифт:
— Нет, с очередями здесь попроще, чем в мире живых, но, таких вот выдающихся отморозков, стараются пропускать вперед. Не передумал еще? — поинтересовалась Айа, пытаясь взять меня «на слабо».
Но, не тут-то было! Все увиденное только еще больше подстегнуло мое любопытство. А с такой провожатой я не боялся никого и ничего — моя девушка не какая-нибудь там лохушка, она настоящая богиня с большим и острым мечом.
— Еще есть возможность вернуться… — Она сделала еще попытку отговорить меня от путешествия по загробному миру.
— Ни за что! — наотрез отказался
— Ну, я предупреждала! — пожала плечами богиня, беря меня за руку.
Мы остановились на краю пролома. Вытянув шею, я заглянул в глубину, но ничего рассмотреть, так и не сумел.
— Первый пошел! — Айа резко толкнула меня в спину.
— Сдурела? — Я взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие. Но асфальт под моими ногами неожиданно провалился, и я с истошным криком рухнул в бездонную пропасть.
— А-а-а! — испуганно верещал я, вращаясь в стремительном падении, и безрезультатно пытаясь за что-то ухватиться руками. — За что, Айа?
— А что бы не строил из себя невозмутимого героя! — раздался рядом спокойный, но насмешливый голос богини. Мое падение стремительно замедлилось. — Хапнул адреналинчика?
— По самые помидоры! — честно признался я, находя взглядом изящно планирующую рядом богиню.
— В следующий раз хорошенько подумай, и не нервируй меня, Муля! — предупредила Айа.
— Слушая, — спросил я, когда волнение улеглось, — мы падаем прямо как Алиса в кроличьей норе.
— Диакон Чарльз Латуидж Доджсон прекрасно был осведомлен, о чем пишет…
— А кто этот Доджсон? — спросил я.
— Это настоящая фамилия писателя, — ответила Айа. — Льюис Кэррол — всего лишь псевдоним.
— А! — протянул я, осознав, что сморозил глупость.
— Не такой уж ты и образованный, красавчик! — подразнила она меня, высунув острый язычок.
— Каюсь, туповат, — виновато развел я руками, косясь на раздувающееся на ветру платье, открывающее стройные ножки.
Айа с улыбкой покачала головой, заметив направление моего взгляда, но платье придерживать не стала, сделав мне королевский подарок. Любоваться на её стройные ножки я мог часами.
Наше падение постепенно замедлялось, и вскоре мы крепко встали на ноги в каком-то каменном подземелье. Я огляделся: со всех сторон наш окружал обработанный штукатуренный камень, с нанесенными на него цветными фресками. Достаточно просторное помещение, куда мы попали с Айей, от пола до потолка (да и на потолке тоже) было расписано рисунками и иероглифами, словно в Египетских гробницах фараонов.
Я знаю, в свое время я посетил самые известные места в Долине Царей. Основные сюжеты, запечатленными неведомыми мне мастерами, чаще всего были обыденной жизнью фараонов и царских вельмож. Но особое внимание притягивали разнообразные религиозные сюжеты и предполагаемая «жизнь» умершего в загробном царстве от похоронной процессии до «воскрешения» после смерти. Изображения богов египетского пантеона, священных животных и фараонов поражали своей изысканностью и яркими цветами.
Богиня не дала мне в полной мере рассмотреть эти притягивающие взгляд рисунки и потащила куда-то
Я огляделся: высокие потолки зала, в который мы попали, скрывались в темноте, но все остальное пространство было неплохо освещено. У дальней стены на небольшом возвышении стоял пустующий и переливающийся позолоченными поверхностями, резной трон. Посередине зала была установлена изящная скамья, со спинкой, выполненной в виде головы льва и резными ножками-лапами. Именно на этой скамье лежало бездыханное тело Терминатора, уже освобожденная от грязных одежд. Рядом клубился дымный сгусток духа мщения, постреливая в пространство извивающимися лапами-щупальцами.
Возле скамьи располагался массивный стол, на котором были установлены вычурные кованные весы с массивным навершием в виде фигурной головы шакала. У стола обнаружился и хозяин весов — высокий, метра под два с половиной оста, мужик, с сухими жилистыми руками. Вот только вместо нормальной головы у этого мужика была пришпандорена узкая шакалья морда с красноватыми глубоко посаженными глазками и мокрым блестящим в свете факелов носом.
Встретившись взглядом с хозяином помещения, Айа учтиво наклонила голову. Я поспешил последовать её примеру и поклонился собакоголовому существу, стараясь не выпускать его из вида.
— Приветствую достопочтимого коллегу! — торжественно произнесла богиня, бесстрашно глядя в глаза древнего бога. — Разрешит ли повелитель Дуата присутствовать нам при отправлении Посмертного Правосудия? — спросила она хозяина подземелья.
Шакал, сморщив верхнюю губу, блеснул острыми длинными клыками и, вывалив наружу красный язык, неразборчиво рыкнул:
— Оставайтесь!
— Спасибо, о, Анубис, Владыка Запада! — вновь почтительно поклонилась Айа. — Мы не причиним неудобств, — заверила она шакалоголового.
Анубис согласно кивнул, роняя слюни на стол со свешенного в сторону языка и потерял к нам интерес.
— Это действительно тот самый Анубис? — прошептал я на ухо Айе.
— А ты знаешь другого такого же? — прошептала она в ответ, удивленно приподняв одну бровь.
— А почему коллега? — тут же нашелся я.
— Мы из одной «конторы», — просто ответила богиня, — оба отвечаем за отправление Правосудия. Только я сужу живых, а он — мертвых.
— А, понял, — кивнул я. — У него ведь тоже есть весы…
— Да, — согласилась она, — инструмент у нас схожий.
Анубис тем временем подошел к скамье, наклонился, нависнув над посиневшим телом, и положил левую руку ему на грудь. Пальцы Анубис, заканчивающиеся острыми и длинными когтями, неожиданно засветились мертвенно бледным светом, который постепенно перетекал к трупу, заставляя светиться подобным образом его, ясно видимые на мраморной белоснежной коже, темные кровеносные сосуды.
Когда свечение набрало силу, Анубис хрипло пролаял: