Ветер и искры. Тетралогия
Шрифт:
— Оставьте нас, — коротко бросил он.
— Если что, мы рядом, — сказал тюремщик и вместе с солдатами вышел.
Шен дождался, пока они удалятся, затем улыбнулся:
— Здравствуй, Нэсс.
— Что с Лаэн? — вместо приветствия процедил я.
— Можешь не волноваться. — Он позволил себе еще одну осторожную улыбку. — Ты ее скоро увидишь.
— Как скоро?
— Как только мы поговорим.
— О чем? О нашей дальнейшей судьбе? — скривился я. — Могу предположить, что ничего хорошего нам не светит.
— Хочу осмотреть твою рану, — неожиданно
— Ну, попробуй.
Он тихо и обидно рассмеялся:
— Ты похож на пса, который мечтает сцапать кошку, Серый. Не стоит глупить.
— А то будет что? — с вызовом спросил я. — Зажаришь меня, Ходящий?
— Рад бы, да не умею. Послушай. Многие в Башне хотят погасить «искру» Лаэн. Я постараюсь, чтобы они этого не сделали, и поговорю с Матерью. Ну, так как? Мне помочь или ты и дальше будешь скалиться?
— Бездна с тобой. Делай, что хочешь, — сдался я.
— Вот видишь, всегда можно договориться. — Он уже был рядом.
— Что-то я не припомню, чтобы ты спешил договариваться во время нашего путешествия от Песьей Травки.
Он не ответил, и я перевел разговор на другую тему:
— Мы с Гисом в какой-то момент посчитали, что тебя слопали мертвяки. Как тебе удалось выбраться из Плеши?
— Повезло. — Мальчишка пытался распутать засохшую от крови повязку.
— Ай!
— Не дергайся, — строго сказал Целитель. — Вы неслись как угорелые, а моя лошадка подотстала. Ну вот и получилось, что дальше пришлось действовать в одиночку. Я вернулся к реке, перебрался на тот берег и выскочил через кладбище в поля.
— Герой, — сказал я и тут же взвыл оттого, что он положил руки прямо на рану.
— Сказал же, не дергайся! — рявкнул Ходящий.
Я шипел и сыпал проклятьями. Он не обращал на меня никакого внимания. Его ладони засияли ярким, солнечным светом. Спустя уну в ране стало холодно, словно туда засунули ледышку. Холод расползался по ноге, и я уже не чувствовал пальцев. Мороз, иначе это не назовешь, начинал безжалостно грызть кости.
А затем все разом закончилось. Приятное тепло растеклось по телу, и я открыл глаза. Осторожно пошевелил ногой, с удивлением понимая, что ничего не болит. Раны больше не было. Остался лишь небольшой светло-белый шрам. Несколько побледневший и вспотевший, Шен довольно ухмылялся:
— Иногда в Даре Целителя есть свои преимущества. Не могу делать то, что Огоньки и другие Ходящие, зато умею лечить. Порой это умение оказывается очень кстати.
— Ты неожиданно добр.
Он поморщился:
— Очень не хочется тащить тебя на себе. Только и всего.
— Предпочитаешь, чтобы я взошел на плаху самостоятельно? — поинтересовался я.
Целитель пристально посмотрел на меня, затем нехотя произнес:
— Вы убили Ходящую и заслуживаете смерти. Но сейчас с вами всего лишь хотят поговорить. В особенности с Лаэн.
— Интересно глянуть на того, кто почтит нас беседой. Бедняга, наверное, опух, пока придумывал столь сложный и нелепый план нашего возвращения в Альсгару.
— Догадался?
— Не совсем. Быть может, по старой дружбе объяснишь мне, что к чему?
Он неохотно кивнул:
— Поиски вас не прекращались все эти годы. Но вы как сквозь землю провалились.
— Представляю, как Башня должна была злиться, — вставил я.
— Достаточно для того, чтобы вас в конце концов нашли. Причем совершенно случайно. Люди Молса постарались. Она была должна нам.
— Я в ней разочарован.
— Ну, это лучше, чем каторга в Медных рудниках, так что булочница согласилась оказать содействие. Ты должен понимать, что Лаэн представляет для Башни некоторый интерес. Но если бы Ходящие или Огоньки появились в вашей дыре, никакого разговора бы не получилось. Никто не знал, на что способна твоя жена, и поэтому Мать не стала рисковать. До сегодняшнего дня. После встречи с Проклятой, Ласка несколько подрастеряла Дар. Что касается Йоха, то Молс сама сделала так, чтобы подкинуть ему слушок о том, что вы все еще не в Счастливых садах. Он давно точил на тебя зуб и, на свою беду и наше счастье, не пожалел денег за ваши головы.
— Гениальный план, — с иронией сказал я. — А если бы его люди все же умудрились выпустить из нас дух?
— Риск был невелик.
— Ага. Иди, скажи это Седому и его друзьям. Они нас едва не прибили. Но раз вы рисковали, значит, мы были для вас не так уж и важны.
— Я всего лишь Целитель и не вхожу в Совет. — Он пожал плечами. — Все решала Мать.
Порой я начинаю думать, что Ходящие не слишком дружат с головой.
— Именно поэтому с Кнутом поехал ты?
— Да. Молсу сказали несколько слов, и меня взяли в их компанию. «Искру» Целителя никому не увидеть, пока он не использует Дар. Так что я был вне подозрений. Лаэн никогда бы ничего не почувствовала. Я всего лишь должен был узнать о ее возможностях и проследить, чтобы вы без проблем добрались до Альсгары.
— А если бы мы не поехали?
— Но ведь поехали.
— М-да… — глубокомысленно изрек я. — Поступки Башни ставят меня в тупик.
Шен неожиданно рассмеялся:
— Ну и ладно. В общем, все шло отлично до прихода набаторцев, ну а потом ты знаешь. К тому же я вас потерял в Плеши. Так что вся надежда оставалась на Молса. Ты рано или поздно должен был к ней прийти.
— Да, — сухо сказал я. — Только она не спешила вас обрадовать. Вначале загребла нашими руками горячие каштаны, а уж потом сдала.
Ах, Молс, Молс! Старая ты гадюка.
— Давай на время оставим этот разговор. Надо идти. — Он встал и, подойдя к решетке, позвал тюремщика.
В карете было светло и чисто. Богатые сиденья, обитые красным бархатом, позолоченные ручки, широкие окна с шелковым занавесом бордового цвета. Ребята не пожалели дорогих сидений. Мне оказали честь, усадив на них грязным, да еще в изрядно рваной и окровавленной одежде.
Шен сел напротив, а по бокам от меня устроились два неулыбчивых широкоплечих гвардейца на тот случай, если я начну капризничать. Лишняя предосторожность. Пока у них в руках мое солнце, я не стану рыпаться.