Ветер и искры. Тетралогия
Шрифт:
«Приезжий», — подумал он, дружелюбно кивнув на приветствие.
Огонек тут же вновь отвернулся к пенным струям фонтана, и Целитель, пожав плечами, пошел прочь. Под присмотром чужих глаз заниматься ему не хотелось. Чуть дальше, за тополями, была небольшая уютная беседка. Там он и остался, все еще несколько раздосадованный тем, что его место заняли. Но уже спустя несколько минок забыл об этом.
Разложив на столе тетрадь, юноша уверенно чертил в ней грифелем только ему понятные схемы. Когда семь страниц оказались заполнены вариантами,
Он вновь взялся за дело. С шестой по счету схемой что-то начало получаться. В пальцах появилось знакомое тепло, мир перед глазами немного задрожал, как это всегда бывало, когда Кавалару удавалось взять свой Дар под контроль. Осторожно, словно охотник за диким медом, оказавшийся возле дупла с пчелами, затаив дыхание, он начал выстраивать плетение. Линию за линией, узел за узлом. Но когда, казалось, должен был получиться результат, «искра» мигнула и погасла, а все плетение развалилось.
Целитель с отчаяньем схватился за голову.
— Бывает и хуже. — Возле тополя стоял давешний Огонек, с интересом разглядывая Кавалара. — У меня тоже были некоторые… проблемы со всем этим. Ты неправильно черпаешь.
— Это я знаю, — буркнул молодой человек, не слишком обрадованный тем, что ему помешали.
— Позволишь дать тебе совет? — Мужчина вопросительно посмотрел на собеседника.
— Валяйте, — пожал плечами Целитель.
Незнакомец бросил на стол темно-зеленую сумку, взял лежащее тут же яблоко, откусил от него, задумчиво прожевал и внезапно спросил:
— Что является основой Дара?
— «Искра».
— Хм. Верно. Да не совсем, приятель. А если копнуть немного глубже?
— Источник.
— Правильно. Счастливые сады — для светлых, Бездна — для темных, и то и другое — для умных. — Он позволил себе легкую улыбку. — Так говорила моя наставница, да пребудет ее душа в лучших мирах, чем этот. Но классическая школа забывает еще об одном источнике, работающем с теми, что ты назвал только что, в очень слаженном контакте.
Кавалар нахмурился, не понимая.
— Дома, мой друг, — пояснил Огонек. — Ты, разумеется, их знаешь. Дом Боли, Дом Силы, Дом Любви.
— Вы что-то путаете, — стараясь не улыбаться, сказал Целитель. — Дома — всего лишь символы. Удобные обозначения для создания плетений. В некоторых из них используются комбинации, где упоминаются эти знаки. Но они не являются источниками…
— Это ты так думаешь. А древние, жившие еще на Западном континенте, считали ровным счетом наоборот. Просто никто из нас не привык к такому. И не умеет осознанно выбирать. Но, в первый раз касаясь искры, он «входит» в один из Домов. Точнее, его проекцию.
— Да? — Целитель не спешил спорить со странным Огоньком.
— Сдисцы чаще всего оказываются в Доме Боли. Мы — в Доме Силы.
— А Дом Любви?
— О. Здесь все непросто. Коснуться его может не каждый носитель Дара. Тут должна быть замешана любовь в полном смысле этого слова. Говорят, раньше некоторые счастливчики могли дотрагиваться до этого источника, и перед ними открывались воистину грандиозные перспективы. Вплоть до Перерождения. — У Огонька был неприятный сухой голос, но тон оставался дружелюбным.
— А можно оказаться сразу в двух Домах?
Кавалар и сам не знал, зачем продолжает говорить с незнакомцем. Такой абсурдной беседы у него не было ни разу в жизни.
— Можно. Если ты черпаешь из двух источников — Бездны и Счастливых садов.
— На такое никто не способен! — рассмеялся молодой человек.
— Кстати говоря, ты, конечно, знаешь, что являешься единственным мужчиной с даром Целителя со времен Раскола? — не став спорить, спросил Огонек и выбросил в кусты огрызок.
— А откуда это знаете вы?
— Прошерстил архивы.
— Кто вы? И почему заинтересовались мной? — нахмурился Кавалар.
Он проигнорировал вопрос:
— Все те, кто жил до Раскола и владел Даром, как у тебя, — использовали обе стороны «искры». Что же касается твоего плетения, то у тебя было три ошибки. Здесь, здесь и здесь.
Мужчина начертил в воздухе сложный рисунок, и молодой человек, прищурившись, тихо сказал:
— Ваша «искра» темна. Но вы не сдисец.
— Так я и думал, — усмехнулся незнакомец в ответ. — Ты не заорал, не бросился на меня и не побежал за подмогой. Из тебя выйдет толк.
— Раскол был давно. Вражда угасла. Я не испытываю ненависти к вам.
— Очень разумно с твоей стороны. Ты внимательный. Сейчас Ходящие редко могут понять чужой им источник.
— Чего вы от меня хотите?
— Малость. Попробуй использовать то плетение, что я тебе показал. С моими изменениями оно должно сработать даже при твоем светлом Даре.
Целитель вновь повернулся к тополю, представил узор, и «искра», к его удивлению, тут же ответила, потянулась к нему.
Спустя миг на ближайшей ветке начали распускаться большие пурпурные цветы.
— Действительно, полу… — Кавалар обернулся к незнакомцу.
Но того не было.
Хмурясь сильнее, чем прежде, юноша оглядел парк, вышел из беседки и даже не поленился дойти до фонтана, но человека не оказалось и там. Вернувшись назад, Целитель увидел, что темно-зеленая сумка Огонька все еще лежит на столе.
— Вот ротозей! — пробормотал Кавалар. — Где мне теперь его искать?!
Придется тащить чужие вещи с собой. Возможно, он встретит мужчину в городе или с одной из Ходящих. То, что парень владел темной «искрой», Целителя совершенно не смущало и не пугало. Он считал важным не способ, а результат.