Ветер и искры. Тетралогия
Шрифт:
— А придется, сестренка. Люди слишком злы на тех, у кого есть кварылья.
— Вспомни хотя бы день, чтобы они не плевались в сторону Сынов Неба? Это не первый и не последний раз, клянусь ветром.
— Сейчас все серьезнее.
Прислушиваясь к перепалке старых партнеров, я опустил засов и, пройдя мимо тюков алой и серебряной ткани, каждый из которых стоил как минимум восемьдесят, если не сто, соренов, оказался возле массивного стола. Один из стульев был свободен, другой занят.
На нем восседала невысокая женщина. Ее рост я знал прекрасно — если встанет, то едва достанет мне макушкой до
Ну и конечно же у нее имелись крылья — огромные, покрытые рыжими перьями. Сейчас они были сложены за спиной, но я вполне представлял, как йе-арре, опираясь на них, парит в поднебесье.
Йуола, прищурившись так, что в уголках глаз появились морщинки, наблюдала за мной.
— Подойди. Клянусь ветром, я не верю своим старым глазам. Неужели ты пришел из Бездны, чтобы вновь досаждать мне? Ктатак, ты видишь, кто явился в наш скромный дом?
— Вижу. — Вновь голос из полумрака. — Выходит, слухи не врут.
— Выходит. Серый обвел всех вокруг пальца и пропал на многие годы. Даже лучших друзей не предупредил. Ай-яй-яй. Как неприятно, не находишь?
— Очень.
Я молчал, позволяя им немного позабавиться за мой счет.
— И вот после того как я выплакала все заготовленные на долгую жизнь слезы, ты появляешься, как морт из песка, и нагло лыбишься! Вот она, благодарность!
— Да, — поддакнул Ктатак.
— Уверен, что ты даже обрадовалась моей смерти, старая ворона.
Она возмущенно закудахтала, пошевелила крыльями и, собрав карты со стола, начала быстро их тасовать. Я тем временем присел, увидел кувшин с вином, не спрашивая разрешения, налил себе в пустую кружку. Йуола недовольно дернула бровями, но, небывалый случай, промолчала. Протянула мне колоду. Я, следуя привычному ритуалу, снял верхнюю. Посмотрел. «Ключ». Показал ей. Она кивнула, забрала.
— Прошлое? Будущее?
— Будущее.
— Близкое? Далекое?
— Близкое.
— Выбери колоду.
Я выбрал из десяти лежащих на столе четвертую справа. Все остальные отправились вон. Начался расклад.
— Очень самонадеянно возвращаться туда, где тебя считают мертвым, — произнесла йе-арре.
— И глупо! — Ктатак тоже не собирался молчать.
— Тебя ищут, Серый. И не для того, чтобы вернуть деньги. Молс, Йох и ведьмы из Высокого города. Не говоря уже о множестве тех, кто хочет просто заработать за твой счет.
— Бо-ольшие деньги, — сказал ее партнер.
— Столь большие, что у меня возникает соблазн слетать кой к кому и напеть кое-что на ушко.
— Напеть?! — В темном углу началась возня, затем раздался дребезжащий смех. — Не льсти себе, партнер. Ты можешь только кварквать.
— Чтоб ты ослеп на оба глаза, пиявка несчастная! — зло буркнула она, зыркнув в сторону Ктатака. — Расклад не слишком хороший, Серый.
Я посмотрел на стол. «Ключ» стремился к «Ножу», но его перекрывала «Крепость», и над ними возвышалась «Башня».
— Есть над чем подумать, а? — пробормотала Йуола.
— Я в этом ничего не понимаю. — Мне оставалось только пожать плечами.
— Ну и дурак! Мог бы уже давно научиться. Кое-что, — она постучала лиловым когтем по «Крепости», — мешает осуществить твою задумку. И над всем этим стоит «Башня»… У-у-у… — разочарованно протянула она, поняв, что я не спешу ахать. — Мой дорогой, я начинаю удивляться, как ты умудрился выжить после той заварухи, что устроил в этом несчастном городе. Даже тупица Ктатак знает, что означает «Башня». Что означает «Башня», Ктатак?
— Ходящих, о мудрая! — Партнер йе-арре говорил с явной издевкой, но она предпочла этого не заметить.
— О! — глубокомысленно ответил я.
Она раздраженно зашипела, посчитав, что я недостаточно уважительно отношусь к магическим картам. Я, и вправду, не верил в ерунду с разноцветными кусочками плотной бумаги. Это не магия, а шарлатанство. Впрочем, среди Сынов Неба подобное искусство гадания высоко ценилось, а мне было несложно немного позабавить старую крылатую ведьму.
— Все даже еще намного хуже. — Йуола огорченно цокнула языком. — У меня в жизни такого плохого расклада не было. Одна карта накладывается на другую и связывается третьей. Ты, вне всякого сомнения, «Ключ».
— Польщен, — процедил я.
— А вот пять новых гостей. — Она перевернула три карты, лежащие рубашками вверх. — «Безумец» и еще четыре «Ножа». Все очень близко от тебя.
— Буду осторожен.
— И еще одна «Башня»! Белая!
— Не слишком ли много Ходящих? — нахмурился я.
— Ты что-то напутала в своей забаве, цыпа, — произнес Ктатак. — Сама же постоянно твердишь, что «Башня» за партию может быть тольква одна.
— Ничего не путаю. В такой комбинации это возможно.
— Глупые вороны, — не удержался он.
— Молчал бы, пиявка!
— Что насчет этой кварквты?
— Белая «Башня» может и не означать Ходящих. В такой позиции ее можно толковать как жизнь, добродетель, здоровье, или жрец, лекарь, дева…
— И еще тысяча разных тра-ква-тово-квак, — не удержался Ктатак.
Йуола с презрением фыркнула, ее пальцы замелькали с невообразимой скоростью. Несколько минок летунья кидала карты, пока на столе не получился причудливый расклад. Она переворачивала картинки, клала их одну на другую, передвигала, складывала и перекладывала до тех пор, пока не получился окончательный вариант.
— Интересно, не находишь? — Она бросила на меня быстрый взгляд.
Да, действительно. Произошли некоторые изменения.
Дорогу «Ключу» к «Ножу», как и прежде, перекрывала «Крепость». Над всем этим витала «Башня». Рядом с «Ключом», почти впритирку к нему, лежали четыре «Ножа», «Безумец», «Башня», названная йе-арре «белой». Также возле них появились два «Меча», два «Демона» и семь карт, перевернутые рубашками вниз. Одна из них находилась рядом с «Ключом» (насколько я помнил, по правилам она должна его накрыть), пятеро окружали центральную часть получившегося расклада и последняя, одинокая, находилась на самом краю стола.