Ветер и вечность. Том 1. Предвещает погоню
Шрифт:
Или ночь? Узнать бы, как выходцы зовут то, что для живых очевидно.
– Да, – Свин был откровенно доволен, – я устал, я уйду… Ты умен, ты все сделаешь… Но спеши! Спеши, спеши-ши-ши-ши…
Он их все-таки проводил, вернее, выпроводил. До той самой стены, в которую убралась, оставив странные пятна, пегая гостья. На прощанье Зоя хихикнула и уже без просьбы протянула руку для поцелуя, Арамона проорал свое «ха» и напомнил, что времени в обрез. Можно подумать, Лионель этого не знал.
Савиньяк пытался смотреть, но так ничего толком и не увидел: кажется, что-то заколебалось, к горлу подступила тошнота, запахло чем-то вроде солений,
Покрывало из кусочков кроличьего меха было последним, что заметил граф Савиньяк, прежде чем перед ним закачались золотые иммортели, еще свежие, исполненные лунных соков.
Глава 9
Васспард
1 год К. Вт. 2-й день Зимних Волн
Сюрпризов от последнего дня в Васспарде графиня Савиньяк не ожидала и с чистой совестью поднялась около полудня. Торопиться было некуда, Валентин до обеда намеревался корпеть над бумагами, Малыш – обучать кэналлийской посадке прикипевшего к жизнерадостному капитану Клауса, а занятый сразу всем и ничем Лукас успел набить изрядную оскомину.
– У меня опять болит голова, – твердо сказала Арлетта и велела варить шадди.
Камеристка сделала книксен, заметила, что на улице пасмурно, и исчезла. Кажется, у нее с буфетчиком наклевывался союз, что ж, совет да любовь, слуги то и дело женятся между собой и часто бывают счастливей господ. Не в последнюю очередь потому, что им всегда есть кого обсуждать, а вот о чем, дойди дело до свадьбы, стали бы беседовать племянник Сильвестра и внучка Манрика? А ведь пришлось бы! Даже задумай Дарзье с самого начала убийство супруги, ему бы пришлось выжидать не менее пары лет, иначе было бы неприлично, да и притязания вдовца на семейное имущество могли оспорить. Кошмар!
Притча о нухутском петухе, задумавшем по расчету жениться на розовой цапле, стремительно обрастала перьями, но Арлетта цыкнула на неуместное вдохновение и вытащила из шкатулки начатое письмо Бертраму.
О срочно потребовавшемся Придду доверенном архитекторе графиня написала еще вчера, оставалось самое сложное. Валме полагал – и не согласиться с ним было трудно, – что отцу следует знать подоплеку своего исцеления. При этом любящий сын желал скрыть свое знакомство с закатной тварью, поскольку исцеленного бы задело, что ноги ему вернули не ради него самого. Да и разгаданная другим загадка надолго бы испортила «Прымпердору» Юга настроение, Марсель же порой бывал человеколюбив и не желал лишнего зла даже чиновникам.
– Мне бы не хотелось, – объяснял он, изящно разводя руками, – стать невольной причиной чьего-нибудь съедения, а расстроенный папенька весьма склонен к людоедству. Другое дело, если вы между делом сообщите ему нечто, позволяющее сделать соответствующие
– Пожалуй, – согласилась тогда Арлетта и обещала подумать. В Старой Придде задача казалась неразрешимой, но в обители «спрутов» всплыли на редкость подходящие тайны.
«Мой дорогой Проэмперадор, – перья в Васспарде были в прекрасном состоянии, но клякса все равно сорвалась, большая, похожая на ежевичину. Очень красивая, так что переписывать не будем, – я могла бы на этом и закончить, но мне хочется затянуть наш заочный разговор и заодно слегка похвастаться. А именно рассказать, как я подобрала лошадь к седлу.
Все мы слышали про закатных тварей, но не задумывались, почему они убивают своих случайных любовников, почему вообще таковых заводят. Сказка не нуждается в ответах, но я столкнулась с тем, что получалось объяснить лишь с помощью сказок и воспоминаний фельпского капитана о пережитом им на руинах Агариса кошмаре…
– Госпожа, вас хочет видеть герцог Придд.
– Проси.
Что-то вспомнил? Неожиданно отыскал в бумагах? Или просто потянуло на откровенность, а лучший друг почему-то не годится?
– Доброе утро, Валентин, – графиня совершенно искренне улыбнулась, – хотя у вас, видимо, уже день?
– Увы, у меня, скорее, вчерашний вечер. Сударыня, я просил бы уделить мне некоторое время и был бы весьма признателен, если бы мы перешли в ваш будуар.
– Давайте перейдем, – уважила хозяина гостья. – Кажется, я там не разбросала ничего неприличного.
– Гораздо важнее, что он ограничен внешними стенами и комнатой, где находятся ваши люди.
Графиня убрала дважды незаконченное письмо в гайифскую шкатулку, которую, слегка поколебавшись, взяла с собой.
– Шадди скоро будет. – По Придду что-то понять непросто, но отчего-то кажется, что это не беда, а новая загадка. – Человеку, пребывающему во вчерашнем вечере, он просто необходим.
– Не спорю.
Слегка удивленная камеристка, получив приказ, выпархивает в буфетную, тихо, очень тихо поскрипывают помнящие королевские ноги половицы. При Алисе платья были в пол, зато рукава подскочили выше локтя, но если очень хочется отравить, отсутствие манжет не помеха.
– Валентин, куда вы дели лебедей?
– Простите, мне казалось, они на месте. Три пары, одна старая и две помладше.
– Я неточно выразилась. В свое время в Васспарде, как и много где еще, принимали августейшую чету и, естественно, старались ей угодить. Мои нынешние комнаты выдержаны в цветах Алисы и обставлены эйнрехтской мебелью, в парке есть Лебединый мост и Лебединый павильон, однако внутреннее убранство напрочь лишено изображений сих известных верностью птиц.
– На моей памяти так было всегда, – Придд приоткрыл дверь и остановился, пропуская даму вперед, – но я могу расспросить старых слуг.
– Спросите, мне интересно. – С лебедями разделались, но кто? Ангелика или Вальтер? – Кажется, я в самом деле проявила несвойственную мне аккуратность. Думаю, кресла лучше передвинуть к окну.
Валентин считал так же, более того, он шедевры дриксенских мебельщиков и передвинул, причем с изяществом. После чего сообщил, что в Васспарде произошло событие, о котором известно лишь младшим «спрутам» и Арно. Любезный хозяин предпочел бы дорогую гостью не волновать, но не слишком верил в способность друга скрыть свою озабоченность.