Ветер из Ига
Шрифт:
Общению с бывшей семьей Киму-Дзатаки помогал и его давний приятель Ал, геймер из Питера, который двадцать шесть лет назад воспользовавшись эликсиром общества «Хэби», перебрался в Японию, рассчитывая весело провести здесь время.
Вот до сих пор и проводит. Япония — не такое место, куда можно однажды прийти, побродить, выпить саке, облапить красивую девушку и затем спокойно уйти прочь. В Японии у Ала, Алекса Глюка, как он называл себя сам, или Арекусу Грюку, как обращались к нему не умеющие произносить «л» японцы, у Алекса Глюка была семья: жена Фудзико из рода Усаги, внучка знаменитого Тода Хиромацу, приемный сын Минору, дочки Гендзико и Марико. Был еще сын Амакаву, но он погиб несколько лет назад. А красавицу Гендзико Ким, а тогда даймё Фудзимото Кияма, высватал сыну во вторые наложницы. Славная получилась парочка: мечтательный,
Обо всех новостях дома Фудзимото Ким-Дзатаки знал от своих специально засланных в Хиго шпионов и, разумеется, от Ала, который время от времени заглядывал в Хиго повидаться с дочерью.
Сын и внуки были в безопасности, жили в любви и достатке, а что еще нужно для человека. Ким был вполне доволен своей нынешней жизнью, новой должностью, новыми обязанностями, новой супругой и наложницами.
Глава 2
Умри и не воняй!
Мудрецы много говорят о золотой середине, о необходимом во всех делах равновесии. Это правило очень хорошо для многих вещей, кроме самурайского пути. Потому что золотая середина — не путь победителей. Ты ничего не достигнешь, если будешь придерживаться принципа «золотой середины». В любом деле старайся знать больше других, уметь больше других. Стань непревзойденным воином — в этом твое служение господину.
Шаги в коридоре заставили Кима-Дзатаки прервать поток приятных мыслей, он приосанился на подушках, раздался тихий стук, вкрадчивый голосок служанки сообщил о прибытии Арекусу Грюку, который ожидает за дверью.
Дзатаки милостиво разрешил войти. Седзи отодвинулись, и светловолосый загорелый мужчина в коричневой форме сегуната с пятью гербами в виде золотой мальвы опустился перед даймё на колени, ткнувшись лбом в белоснежные татами.
Дзатаки последовал его примеру, согнувшись в вежливом поклоне. Мгновение оба задержались над полом, после чего медленно и одновременно разогнули спины и сели напротив друг друга.
— Охаё годхаэмас, Дзатаки-сама [3] . (Здравствуйте, господин Дзатаки.)
— Охаё, Грюку-сан. (Здравствуйте, господин Грюку.)
Сёдзи за спиной Алекса медленно задвинулись, и Ким-Дзатаки кивнул приятелю, что можно уже не волноваться, что кто-нибудь подслушает.
— Опять фигней маешься? — Ал подобрал с пола исписанный аккуратными иероглифами листок и, прищурившись, углубился в чтение.
— Пытаешься сделать вид, будто умеешь читать? — расплылся в доброжелательной улыбке князь провинции Синано.
3
В японском языке обязательно нужно добавлять к именам вежливое «сан» — господин, уважаемый. Но для еще более почтительного выражения существовала форма «сама».
— Даже если бы и не умел, кто же поверит, что с твоими куриными мозгами можно написать что-нибудь стоящее? — Ал развалился на подушках. — Делать тебе больше нечего, как о всякой пакости писать. Надо же «носы и усы», — он прищелкнул языком, — чтобы потомки уже не усомнились, какими отморозками были их пращуры.
— Забавно. — Дзатаки погладил свою блестящую бороду. — В восемнадцатом веке найдется человек Ямамото Цунэтомо, который напишет наконец «Бусидо». «Бусидо» — величайший памятник средневековой Японии, кодекс чести самураев! — Он блаженно закатил глаза. — Вот я и подумал малость подсобить ему, в плане подсобрать материал, который и ляжет в основу…
— Говоря простым языком, решил ты, брат, «Бусидо» на век раньше написать и всю славу себе присвоить. Так ли я мыслю? Аль ошибочка вышла, и вы, господин хороший, ничего такого не планировали, и об авторском праве, на всякий случай, слыхом не слыхивали.
— Авторское право еще не изобретено. — Дзатаки отвернулся от Ала, поигрывая кистенем.
— Авторские права, может, и не изобретены, а вот отвечать за них приходится по всей строгости.
— Впрочем, у «Бусидо» нет какого-то определенного автора, все что-то писали, обдумывали, фиксировали, а затем Ямамото Цунэтомо весь этот опыт в одной книжке и уместил. Так что ничего страшного, если я теперь ему подмогну малость.
— Да помогай сколько хочешь. Что, я против? Я только что видел куратора ордена «Змеи». — Лицо Ала сделалось озабоченным, на лбу пролегла глубокая горизонтальная морщина. — Он сказал, что Хидэтада-сама, — он понизил голос, хотя вряд ли кто-то в замке мог понять русский, — он сказал, что Хидэтада узнал об ордене «Змеи» и отдал приказ отыскать и уничтожить всех действующих агентов и уничтожить сам орден!
— Пустое, друг, — Дзатаки улыбнулся Алу, — как он может отыскать наших людей? Ты думаешь, что где-то в Японии находится дом с чугунной табличкой, что, мол, здесь заседает орден «Змеи»? Он придет и разобьет пушками этот дом? Пустое. Агенты рассредоточены по всей Японии, при этом, как правило, агент знаком только со своим непосредственным куратором, и в случае, если его будут пытать, все равно не сможет проговориться и выдать организацию.
— Лично я знаю двоих — тебя и госпожу Осибу. А это уже немало. Знаю, что ее дочь, кстати, моя невестка Юкки, прекрасно владеет техникой переселения в тело другого человека, причем с самого детства. Возможно, она уже в ордене? Я прав?
Ким-Дзатаки поежился, маленькая и потрясающе талантливая ведьма Юкки вызывала в нем страх.
— Не знаю и не хочу знать, — отвернулся он.
— Вот и получается, что на самом деле агенты давно уже перезнакомились, передружились, переженились между собой, и теперь Хидэтада достаточно только потянуть за веревочку, и нитка начнет разматываться.
— Ты прав. — Дзатаки почесал бороду. — Но что ты предлагаешь делать? Спешно спрятать всех известных нам агентов? Но разве бегство не является наивернейшим доказательством признания вины? Подумай сам, наш покойный сегун Токугава Иэясу с детских лет знал своего сводного брата Дзатаки, допустим, мальчишки не дружили, потом делили территории, наследства, периодически пытались достать друг друга, но ни разу при этом покойный Иэясу не попытался обвинить Дзатаки в измене или, хе-хе, подмене. Иными словами — я вне подозрения, или же слежка за мной настолько тонка, что я ее совершенно не ощущаю. А разве такое возможно? То же и Осиба, не к ночи будет помянута, Осиба была наложницей Тайку, потом вышла замуж за настоящего Дзатаки, позже, когда я занял его тело, мы договорились по-хорошему, я отстегнул ей половину всего имения бывшего муженька, после чего она живет как знает, подальше от власти, поближе к хорошеньким молодым вакато и нежными вакасю [4] . Так многие живут.
4
Вакасю — похожие на девушек юноши (театр Кабуки).
— Куратор сказал, что на поиски агентов ордена направлены кланы синоби. А эти своего не упустят.
— Синоби — это проблема. — Дзатаки встал и подошел к окну, желая скрыть от Ала выражение своего лица. — Синоби — это по-настоящему плохо. Но с другой стороны, мы же не знаем, что они накопали, что им известно, с какой стороны ударят, а значит, нам придется-таки дождаться первого удара, для того чтобы знать, какие именно кланы синоби подняты для нашего уничтожения.
— Куратор просил передать тебе, вот что… — Ал поднялся и, подойдя к Киму, шепнул ему на ухо: — Кланы, даймё которых считаются самыми уважаемыми в провинции Ига, он сказал, семья Хаттори [5] .
5
Главный клан синоби. Все синоби произошли изначально от клана Хаттори.