Ветер моих фантазий. Книга 2
Шрифт:
Медленно расползались вокруг горящие осколки огромного корабля…
Управляющий маленьким катером, застывшим где-то близ них, довольно улыбался, подперев щеку рукой и наблюдая, как трескается поверхность чужого корабля, как он разваливается, как вспыхивают и догорают его обломки…
— Странно! — задумчиво сказал он, — И почему меня так радует это зрелище?..
— Ки! — взволнованно сказали в переговорник.
Но даже когда в кольце появилась голограмма взволнованного молодого мужчины, пилот не обернулся, продолжая любоваться гибелью чужого корабля. Гигантского. Громоздкого. Выглядевшего таким мощным. И так красиво распадающегося… догорающего…
— Ра! — требовательно сказал человек за ним.
Шумно выдохнув, мальчик крутанулся в кресле и развернулся к ним, руки скрестив на груди.
— Ну, что еще?.. Ты нашел нового?..
— Там человек! — мужчина-голограмма пальцем указал куда-то за его спиной, туда, где был корабль разваливающийся.
Пилот крутанулся, повернувшись. И, промеж обломков, отчасти уже прогоревших и ставших гадкого коричнево-бурого цвета, от взгляда на который резало в глазах… или… глаза резало от той точки за ним?.. Небольшого корабля… Человеческого?..
Мальчик застыл, вглядываясь в тот корабль.
Почему было так больно смотреть на него?..
И глаз не хотелось отводить.
Почему?..
Обычный вроде корабль. Из людских. Из людских…
Пальцы судорожно сжались на внешней панели.
От людей хотелось оказаться как можно дальше. Как можно…
Но что приковало его взгляд туда?..
— Поступила просьба от кофидерации, — взгляд его собеседника скользнул куда-то в бок. Или… в себя?.. — Нет, даже они умоляют. Говорят, что близ Черной звезды попал в беду их корабль.
— А мне-то что?! — вскричал сердито его собеседник, вставая из кресла, — И вообще, разве я не просил тебя…
— Он умирает, — в овале появилась голограмма старика седовласого, — И сообщение о Черной звезде с него поступило, — взгляд в сторону, — А, нет. Система сказала, что он уже умер. Сердце остановилась. И связь с паутиной прервалась несколько минут назад. Это не сотрудник человеческих дарина. Но его родственник, имевший связь с его кораблем, обещал отблагодарить.
— Отблагодарить? — на лице мальчика и молодого мужчины появились горькие ухмылки, мальчишка даже рассмеялся, — Отблагодарить?! О, они уже достаточно радости подарили всем нам! Разве мы когда-нибудь сможем забыть?..
— Не стоит помогать, — другой мужчина молодой возник близ других голограмм, — Все координаты Черной звезды я из всех звеньев паутины ближайшей сотру. Уничтожающие связь программы я уже отправителям сообщения отправил.
— Не слишком ли жестоко? — спросил старик, — Кажется, его родственник попал в беду.
— Мальчик, — добавил другой из голограмм.
— Родственники ученых, работающих с Китрит 66-1, нам не нужны! — гадко ухмыльнулся молодой мужчина.
— Тогда не нужно им помогать, — сказал со вздохом старик.
Мигнул — и исчез.
Мальчик задумчиво повернулся к видному через иллюминатор кораблю. Там кто-то умирал. Или… уже совсем?.. И что-то резало внутри, когда он смотрел на чужой корабль, застывший там.
— Не стоит, — серьезно сказал молодой мужчина, выходя через передатчик, подойдя, положил полупрозрачную ладонь ему на плечо, — Они не стоят нашей жалости.
Но другой, оставшийся на месте, напряженно следил за ними. Будто боялся, что пилот сорвется.
— Ра! — резко сказал объявившийся старик.
И голограммы, и мальчик с креслом повернулись к нему.
— Новый пришел. Но у него не будет возможности уйти.
— Хорошо, — мальчик поднялся из кресла, — Я займусь им. Вы можете идти.
Все три голограммы мигнули и исчезли. Он, шумно выдохнув, вызвал голограмму внутренней панели. Пальцы выводили на ней странные символы, которых не существовало нигде — их тайный язык, известный только среди них.
Но почему-то взгляд мальчика снова устремился к кораблю. Застывшему напротив. Там, где застыло сердце его пилота. Которому умоляли помочь.
«Мальчик… значит, юный совсем?.. Но… родственник из создателей Китрит… Родственник…»
Пальцы вдруг застыли над прозрачной панелью. Фраза оборвалась насередине. Глаза расширились.
Вздрогнув, он вгляделся в корабль, застывший напротив. И что-то заныло внутри него.
Он долго стоял. Сжимая и разжимая пальцы.
Сбежать. Сбежать навсегда! О, как хотелось этого сейчас! Именно сейчас! Уйти. Затеряться. Навсегда. Больше не пересекаться с ними. Больше никогда! Никогда не…
Но что-то жгло изнутри.
«Программа самоуничтожения?..»
Но даже если так…
Это странное чувство… что он уже не сможет жить дальше, даже если будет жить…
Сжав голову, до боли, он отчаянно заорал. Ударил кулаком по внешней панели. Ногти, преобразовавшиеся в длинные лезвия, разорвали плоть ладони. По разрезанной полосе панели пробежали желтые искры. Кровь потекла по разломанной панели. Зашипели внутренние механизмы, обнаженные, соединяясь с его кровью.
Будто кровь текла внутри него. По какой-то неведомой ране. По чему-то внутри него… разрезанному… растерзанному…
Он долго орал, потерянно. На колени упал. Откатился от панели шипящей подальше, когтями прочертив по полу четыре полосы.
Но рука тянулась туда. Вызвать кристалл. Приблизиться к чужому кораблю. Пойти. Прийти. Защитить. Спасти…
— Нет… — он отчаянно замотал головой, — Нет!
И луч, сорвавшийся с его пальцев, прошелся по внешней панели, разрезая ее, взрывая ее изнутри, обломки расшвыривая по полу. Вот, те двое шкрябнули по стеклу иллюминатора, упали.
Что-то внутри него разорвалось… взорвалось… разлетелось осколками…