Ветер моих фантазий. Книга 2
Шрифт:
Тело страшно затекло. Хотя покой, принесенный со сна, все еще был со мной. Или тепло… Тепло его рук… его объятий…
Дернулась. Недоумевая, что я делаю в какой-то машине. Сполз с колен пиджак, черный. Нет, темно-серый, почти черный. Тонкий запах терпких ярких духов. Мужских.
Дождь стекал по стеклам машины, стоявшей на парковке, в каком-то незнакомом мне месте. Среди потемневших силуэтов чужих опустевших машин. Где-то, за аллеей, по дороге иногда проползали округлые силуэты легковых машин, на мгновения
Тут я запоздало заметила, что в теплом салоне уснула я не одна. Незнакомый подросток спал на водительском кресле. Нет, парень. Устало запрокинув голову, на чуть откинутом назад кресле. Длинный приплюснутый нос, прилипшие к вискам неровные длинные черные пряди. В левой руке он сжимал новый мобильник, тихо мигала лампа. То ли новые сообщения, то ли аккумулятор сел.
Акира крепко спал, уставший. И я запоздало вспомнила, что мы в его машине сидим. И, похоже, что он не решился меня разбудить.
Дождь шел и шел. Я растерянно смотрела на спокойное лицо уснувшего. Почему-то рядом было спокойно. Казалось, что все еще наладится. Может. Или виновато было тепло внутри и просохшая одежда. Его куртка, надетая на мне?.. Или… тепло… внутри. Какое-то другое тепло.
Я, придвинувшись, почему-то долго разглядывала его.
Он, что-то попытавшись сказать, дернулся. Сдвинулся. Завалился. Я двинулась вперед.
Голова Акиры упала на мое плечо. Черные жесткие пряди легли поверх моей шеи и плеча, поверх моих тонких светло-русых волос. В каком-то странном волнении я смотрела на эти переплетенные пряди, такие разные. Они сейчас были вместе. Пока он спал на моем плече. Усталый. Пока я застыла, боясь его разбудить.
Дождь лился, густой, словно хотел все-таки утопить этот город в себе. Но под мерный звук капель, стучавших по стеклу и по машине, Акира спал так спокойно. И почему-то я не могла ненавидеть этот долгий дождь. И этот странный день… я не могла ненавидеть.
Зевнула. Голова сама поползла. Щекой прислонившись к его затылку. Слабый запах его одеколона. Почти выцветший запах сигарет. Странно, он вроде при нас не курил. Или курит, когда сильно нервничает? А еще они с Ки Ра недавно сильно поссорились. Почему?..
Веки сами собой сомкнулись. Но, кажется, все теперь будет хорошо?.. Может…
Когда я проснулась, не сразу поняла, чья это голова оттягивает мое плечо. Но дернуться и будить спящего побоялась. Пока не заметила в зеркало, что туда смотрю не только я, но и он. Вполне себе проснувшийся.
— Я…
— Ты…
Мы смущенно друг от друга отстранились.
Акира зевнул, потянулся со стоном. И я невольно тоже. Вроде надо было что-то сказать. Только мыслей особых не было.
Дернулся, завибрировал его телефон. Он сам дернулся, экран включил: 6:45. Подскочил. Мрачно обернулся ко мне:
— Ты где живешь?
Назвала. По лицу его поняла, что меня подвозить ему будет неудобно. Взялась за ручку.
— Я тогда пойду.
— А
Я растерянно выглянула в окно. Незнакомый район. Куда он меня завез?!
Парень правильно оценил мою напрягшуюся спину и тишину. Громко зевнул.
— Тогда подожди, — и машину завел.
Довез меня до отеля, где остановился, торопливо выскочил, оставив меня одну.
Со скамейки напротив входа вскочил сонный Виталий, рванулся к нему.
— Я не знаю! — резко ответил Акира — и скрылся за разъехавшимися дверьми.
Мой друг смущенно волосы встрепал, невольно взглядом скользнул по тротуару и машине припаркованной. Когда меня заметил, лицо его вытянулось изумленно. Хотя он ничего не сказал. И, когда мой рот открылся, чтобы что-то сказать, торопливо спиной ко мне повернулся. И пошел. Мне на мгновение показалось, что что-то засветилось у него из-под рукава. А нет, блеснуло на солнце стекло с циферблата часов. С каких пор он носит ручные часы?..
Виталий обернулся, посмотрев на меня. Я не придумала что сказать. Он, внимательно посмотрев на часы, нахмурился. И торопливо пошел куда-то в сторону. Чего он здесь с утра караулит?..
Японец выскочил так быстро, словно был в армии. Минут пять прошло. Ну, около десяти. И он снова вышел. Другие штаны, рубашка выглаженная, пиджак под цвет штанов. Разве что галстук тот же. Волосы тщательно причесаны. Лицо посвежевшее.
Мрачно огляделся, но, кажется, Виталия не увидев вновь, улыбнулся довольно. Зашел в машину, принеся с собою облако духов.
— Адрес?
— Хоть до метро…
— Адрес! — потребовал он.
Я почему-то послушно назвала. Он сверился со своей штукой с картой. Зевнул. Что-то посмотрел на мобильнике. Кратко сказал:
— Успею, — и завел машину.
— Ты хоть поел?
— Как моя мать, — растерянно сказал он.
Но, покосившись на меня, когда остановился у светофора, все-таки кратко улыбнулся.
До дома меня быстро довез — эта штука, оказывается, короткую дорогу показывала. Да и пробок не было.
Быстро выгрузил. Я не успела даже снять его куртку, только сумку свою достала. А он уже машину развернул и умчался по делам. Японец за работой. И, выходит, он уже не студент.
Дома на меня серьезно посмотрела бабушка, открывшая дверь. Но промолчала. Хотя, наверняка, ее волновало, где я провела ночь. И почему у меня глаза заплаканные. Или уже прошло?..
— Иди в душ, согрейся, — только сказала бабуля.
И я послушно ушла.
Когда вылезла, меня уже ждал завтрак: свежесваренная гречневая каша, подогретая вместе со свеже зажаренной яичницей и посыпанная хмели-сунели. Я с наслаждением расчленила два пятна яичницы на кусочки, большие, перемешала с приправой и кашей. Полутвердые пресные треугольники каши и горячие, нежные разводы белка, сладковатые кусочки прожаренного не раздавленного желтка, терпко-душистый вкус приправы. Как вкусно! Как хорошо! Как тепло…