Ветер моих фантазий. Книга 2
Шрифт:
Наконец эта адская лестница закончилась – и мы вышли на смотровую площадку. Из громкоговорителя как раз объявили, что она находится на высоте пятидесяти метров. Я глянула на мелкие дома, почти все будто склонившиеся к ногам величественного Смольного собора.
А ещё нам в лицо плеснул прохладный ветер. Пёстрая листва, которая ещё уцелела, расцвечивала улицы сочными мазками. Улицы… вроде совсем знакомые, но какие-то совсем уже другие, если смотреть с высоты. У меня дух захватило на сей раз уже от красоты окружающего мира.
– Там вторая площадка есть! – бодро доложил кореец. – Проход с того мрачной комнаты.
Леру передёрнуло от мысли, что её могут заставить пользоваться этими жуткими лестницами ещё трижды.
Да, собственно она и не пошла туда. Мы, нафоткавшись, решили ещё слазить. А Лера торопливо пошла обратно на квадратную каменную, устойчивую и умиротворяюще светлую лестницу, дожидаться нас.
После простора, открывшегося с высоты, мрачное промежуточное помещение ощутимо угнетало. И дважды шаткие металлические лесенки-гармошки, чтобы дойти до второй смотровой площадки. А вот там мы ощутимо зависли. И послушать, чего говорят из динамиков, и на город полюбоваться. Да и… хватит ли сил снова прийти, чтобы опять воспользоваться этими жуткими лестницами?
И, видимо, на второй смотровой площадке мы ощутимо зависли, залюбовавшись и начисто забыв о времени. Будто в другую реальность выпали, завороженные видом с высоты.
И Лера неожиданно нарисовалась за нами, встревоженная. И матом нас приложила, трёхэтажным, обнаружив, что все четверо живы и невредимы. Пыткам её подвергли, несчастную.
Я, устав слушать эти слова, которые ей совсем не шли, обняла её. И подруженция расплакалась, напуганная, но решившаяся снова преодолеть мучительный путь, чтобы проверить, в порядке ли мы. А она у нас, оказывается, добрая, милая моя Ле Рун Чик.
Ки Ра тоже потянулся нас обнять и едва уклонился. Едва в глаз не получил. Отшатнувшись, налетел на перила. А те вдруг подозрительно затрещали.
– Ки Ра! – отчаянно вскричала Лера, кидаясь к нему.
А перила тут как раз взяли и отломились. И они оба с воплями покатились по крыше, немного покатой, металлической и, кажется, скользкой.
Девушка свалилась за край первой, прежде чем мы успели спохватиться. А Ки Ра, падая, умудрился зацепить край металла, кажется, кольцом колючим. И повис, вцепившись в край. С той стороны.
Я потерянно села на пол площадки. Акира рванулся было к дыре, но Виталий его перехватил. Японец отчаянно кричал, вырываясь. Русский ему отвесил затрещину, после которой он потерянно затих…
Девушка свалилась за край первой, прежде чем мы успели спохватиться. А Ки Ра, падая, умудрился зацепить край металла, кажется, кольцом колючим. И повис, вцепившись в край. С той стороны.
– Кроссовок держись! – долетело до нас злое.
– Н-не
Мы потрясённо посмотрели на край крыши. Кореец упрямый всё ещё держался, но тот голос…
– Не шнурки!!! – провыл Ки Ра. – Развяжи – упадёшь!
Она… она не упала?!
Мучительные мгновения тишины. Мы отчаянно смотрели на пальцы, сжавшиеся с краю крыши.
Снизу закричали.
– Скорую! – встрепенулся Виталий. – Надо скорую позвать!
– Другой машина! – возмутился Акира, от волнения позабыв свои знания.
– А, да… пожарная! – сообразил русский и, убрав одну руку с плеч его, дрожащими пальцами потянулся за мобильник.
– Не убегу, – мрачно сказал иностранец.
Тогда Лий его совсем отпустил. И Акира сам стал куда-то звонить.
А я… позорно признаться, но… я просто потерянно сидела, едва живая от ужаса. В боку кололо. Но это позже заметила.
Потом был жуткий треск, кажется, ткани разрываемой, снизу. Взвизг девичий.
Я запоздало начала читать «Отче наш». Ничего другого в голову не пришло. Просто… ну, что я ещё могла сделать?..
Снизу донёсся хохот. Мне захотелось догнать того водителя автобуса, отобрать огнетушитель и запустить по чьей-то дурной голове. Или струёю в морду. Особенно, если она ядовитая.
– Э-эй!!! – взвыл Ки Ра висевший.
Но вроде не злобно. Как-то… смущённо?..
Жуткие мгновения тишины. Жуткое ожидание. Сердце замирает, измученное. Кажется, моё дыхание сейчас оборвётся, прежде них. То слова молитвы, то робкий взгляд на пальцы, упрямо держащиеся за край крыши. Разодранные, вот, сбоку кровь капает.
– Поскользнутся! – испуганно заметил Акира.
Виталий его пнул по ноге. Но не сильно.
– Не каркай! – и уже тише добавил: – То есть…
– Я понял, – кивнул тот.
А рука упорно держалась. Бедный! Мало того, что сам с трудом держится, так на нём ещё и Лера висит.
– Вывих будет, – вздохнул Акира.
А Виталий метался по площадке туда-сюда, отчаянно о чём-то раздумывая. Раз рванулся было к перилам отломанным, но японец его успел схватить.
– Я смогу! – взвыл парень. – Отпусти! Они же… они сейчас…
Но, к счастью, иностранец его крепко держал.
Из громкоговорителя с опозданием донеслось:
– Оставшиеся на площадке, не двигайтесь! Пожарная вот-вот приедет.
– А вот вы можете упасть, – голос уже мужской, хриплый и строгий.
– Спасибо, но я это не хотеть! – пробурчал из-под крыши несчастный Ки Ра.
– То есть, я имел в виду, что молодёжь с площадки сама может навернуться и разбиться, если на крышу полезет за вами, – голос мужской из громкоговорителя заметно смутился. – Тем более, что от их веса крыша скорее может обломиться. То есть…
– Я согласен: дохнуть лучше одиночку! – уныло отозвался наш несчастный юморист, тут же взвыл. – Ксо! Зачем ты так держаться?!